Коты никогда не врут, или Тайна серого свитера. Истории, которые приведут в твою жизнь любовь - Ника Набокова

мерещится, что мы делим какую-то территорию, сражаемся между собой за внимание мужчин. Но это не так. Они, как и мы, влюбляются в тех, кто живет в их подсознании. И для одного это ты, а для другого – Маша. Влиять на сей выбор невозможно.

Милая, расслабься, тебе не нужно бороться за любовь. Доказывать, что ты лучше, заслуживать ласку, внимание, применять хитрости, дабы кто-то был с тобой. Тебя обманули, так в мире не работает.

Ты достойна всего этого сама по себе. Такая, как есть. Выбрасывай свою базуку, пусть она и с милым бантиком. Проку ноль. Освободи руки и жизнь для светлых вещей.

Я с тобой.

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Шла я недавно с пробежки, и вдруг подумалось: «Я не боюсь любить».

Это было так неожиданно и так мощно. Мощно, потому что долгое время, да почти всю мою жизнь, настоящей любви я боялась и избегала. Всеми возможными способами. Но хвала усилиям и психотерапии, теперь между «безопасной» жизнью без любви и «опасной» жизнью с любовью я для себя выбираю второе.

С ней интереснее. С ней ярче. С ней теплее.

Да, любить – это всегда про риск. Но.

Бонусов больше, чем ущерба.

А жизнь в целом штука небезопасная, гарантий в ней нет никаких. И не будет. Так какой смысл отказывать себе в удовольствии?

Поэтому…

Когда я буду старенькая, когда в моей жизни не останется ничего, кроме воспоминаний, я буду вспоминать, как я любила. А не как я боялась. А ты?

Обнимаю тебя!

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Разбирала файлы и наткнулась на рассказ, который написала в Венеции. Мы приехали туда осенью, еще теплой, такой, что можно было ходить без колготок. И где-то в крохотном уличном баре, под гиканье чаек, у меня родился этот текст.

* * *

Потеряться с тобой в маленьком городе.

Проснемся от запаха свежеиспеченных круассанов, наскоро оденемся, как бог на душу положит, и, смеясь над какой-то только нам одним понятной шуткой, выскочим из отеля, ведь рассветная дымка не станет ждать.

Взяв кофе у улыбающейся смуглой синьоры, расположимся на маленьком, скрытом от посторонних глаз островке набережной. Чем не идеальная гавань для завтрака? Вместо тарелок – хрустящая крафтовая бумага, вместо чашек – картонные стаканчики, официантов заменят напыщенные чайки. Обнявшись, проследим за рождением нового дня: заспанный город потихоньку потягивается, прозрачный, чуть заметный туман рассеивается, звуки становятся все яснее, пряничные домики обретают краски. И пожалуй, пора идти.

Карта, конечно же, забыта, так что – куда глаза глядят. Свернем с оживленной улицы в тусклый проем между домами, пройдемся по нему, заглянем в другой, уткнемся в тупик, нырнем в следующий лабиринт. Пронзительно чистое счастье: просто плутать, щурясь от солнца, пробивающегося сквозь сомкнутые крыши, придумывая разные истории про обитателей молчаливых домов. И так остро-остро хорошо в этом моменте, и губы зацелованы на зависть визажистам.

Вынырнем где-то на другом конце города, запыхавшиеся, растрепанные, голодные. Забредем в маленький ресторанчик с накрахмаленными клетчатыми скатертями. Перепробуем все меню глазами, а после, как обычно, потаскаем еду из тарелок друг у друга. Ты исподтишка меня сфотографируешь, а я притворно поругаюсь, мол, ну ты чего, некрасиво же. Яростно бросишься убеждать: я – прекрасна, прекраснее всех на планете. И меж тем начнет смеркаться…

Счастье с тобой – оно такое полярное. Громкое-громкое, что прямо – ах, захлебываешься им, и хочется кружить в лучах заката посередине площади, которую мы проходим на обратном пути, и кричать: «Я люблю тебя, люблю!» И тихое-тихое, нежное, невесомое, с затаенным дыханием.

Потеряться бы с тобой в маленьком городе. Навсегда.

Обнимаю.

Глава 12

Волшебные очки

У Лины тонкие пальцы и красивые, миндалевидной формы ногти. Такие, что любой маникюр выглядит роскошно. Хоть светлым покрой, хоть темным. Да и вообще, Лина – женщина, про которых говорят «с достоинством». Прямая осанка, ухоженные каштановые волосы, точеный подбородок, плавные движения. Ее соцсети полны аккуратных, тщательно выстроенных фото – правильные позы и ракурсы, пронзительные взгляды и лаконичные подписи-цитаты.

Квартира Лины ей под стать. Бело-бежевый интерьер, у всего есть свое место, словно ожившая картинка из модного журнала. Хотя, кстати, и дизайном, и обстановкой девушка занималась сама, не прибегая к чьей-либо помощи.

Вечерами Лина любит зажигать свечи, обязательно белые. Их у нее очень много, от самых маленьких плавучих, до внушительных, почти уличных вариантов. Свечи расставлены по всей квартире, при этом ни капли воска, случайно упавшей на белый ламинат или зеркальную поверхность комода, ты, дорогой читатель, не найдешь.

В целом, жизнь Лины можно назвать довольно насыщенной. Она работает, учится в бизнес-школе (тут повезло, работодатель, отметив успехи девушки, предложил оплатить учебу), выбирается то поужинать, то пообедать с девочками и регулярно путешествует. Наверное, может показаться, что Лина – богачка, но нет. Ее заработок средний, на все хватает, но не прямо вот шикует. Просто умеет с умом распределять средства.

Лина вообще девушка очень обстоятельная и рациональная. Нет в ней склонности к бардаку, ни в бытовом, ни в эмоциональном смысле. Все по полочкам, все правильно, все четко. Соблюдение правил и порядка – концепция ее жизни. Как и желание выбирать для себя лучшее.

Когда-то, лет пять назад, Лина была замужем. Как положено – вышла сразу после института. Пышное платье с подолом, расшитым жемчугом, фата, букет белоснежных калл.

Брак, правда, просуществовал недолго, муж попался так себе. Не слишком удачлив, не слишком амбициозен, да и красотой не блистал. Линина мама вся извелась, мол, разве же такое счастье она представляла, воспитывая свою доченьку, разве такого будущего хотела. Ведь ее Линочка все: и языки, и институт практически с красным дипломом, а стройная, как статуэточка. Муж должен быть достойным. Не принц, конечно, все люди адекватные, понимают, что принцев в реальном мире нет, но уж поприличнее, чем этот, обычный, Толик.

Самой же Лине Толик, с одной стороны, нравился: надежный, спокойный, понятный, простой, как дважды два. Да и не глупый. В страсти к книгам мог ей самой фору дать. Но с другой, мамины слова тоже откликались. Лина чувствовала, будто достойна большего, чего-то другого, не такой вот простецкой, банальной, бытовой жизни.

В общем, с Толиком они развелись. Без шума, без дележки, без драм и истерик. Он, кстати, через год встретил