Башня воспоминаний - Ким Сонён

дома с достоинством принимает свою долю. Ихён вспомнил о том, как она говорила, что этот гул позволяет ей почувствовать себя живой. И о том, какой тяжелый груз несет в себе слово «жертва», о том, что нельзя произносить его неосторожно. О том, как это слово может несправедливо обидеть и говорящего, и слушающего.

Входная дверь приоткрылась, и женщина вышла им навстречу.

— Здравствуйте, проходите.

Руки-ножницы снял кепку и вежливо поклонился.

— Добро пожаловать. Проходите, пожалуйста. Спасибо, что приехали. Муж будет вам очень рад, — сказала мама Ран, изучая лицо гостя. Ихён был уверен, что мужчины отлично поладят.

Парень закатил внутрь инвалидную коляску, и взгляд женщины задержался на ней. Ихён долго беспокоился насчет того, как пара воспримет его идею, но в конце концов решился, потому что очень хотел хоть немного порадовать больного. Именно поэтому он и набрался смелости, хотя и понимал, что, возможно, переходит черту. Руки-ножницы поддержал его и даже привез инвалидную коляску. Охранник сказал, что лежачему человеку выход на улицу необходим как кислород. И что его отец до самого последнего дня хотел дышать свежим воздухом.

Гости вместе вошли в спальню. При виде незнакомца глаза больного стали настороженными. Он холодно посмотрел на посетителей потухшим взглядом.

Ихён достал свой телефон и принялся показывать мужчине фотографии школьного сада. Увидев красивые, словно картинки, снимки, больной оживился. В его глазах снова зажглись искорки.

— Где это? Как красиво все обрезано. Сразу видно, рука мастера, — возбужденно произнес он.

— Это наша школа. А этот человек — очень популярная у нас личность, его прозвище — Руки-ножницы.

Только теперь отец Ран наконец повернул голову и заинтересованно посмотрел на гостя. Охранник вежливо поклонился ему и сказал:

— В вашем саду так много деревьев! А некоторые еще такие редкие. А цветы — залюбуешься! Растут вовсю, весь двор заполонили.

Настороженность в глазах больного сменилась радостью. Порой люди мгновенно чувствуют близость, даже если видят друг друга впервые. Разговоры о любимых растениях сразу растопили сердце мужчины, и он расслабился.

— Сегодня очень приятный ветерок. Не хотите выйти со мной на улицу и продолжить нашу беседу о деревьях?

Рот мужчины болезненно искривился. Он несколько раз начинал шевелить губами, но, казалось, не мог совладать с собой, чтобы заговорить.

— Как видите, я ни на что не способен, так что это будет сложно.

Женщина, которая наблюдала за происходящим, стоя у двери спальни, подошла поближе со словами:

— Давненько ты не выходил, правда? Я сама, кажется, взлечу сейчас от нетерпения. Уже и не помню, когда тебе в последний раз удавалось подышать свежим воздухом.

— Все в порядке, мы с Ихёном вам поможем. Сегодня не жарко, самое то выйти на улицу. Для прогулки такие дни подходят намного лучше, чем летнее пекло.

Руки-ножницы наклонился и осторожно приподнял больного с кровати. Мама Ран помогала, придерживая мужа с другой стороны.

Ихён подкатил коляску поближе к кровати. Тело мужчины оказалось ужасно худым, кости просвечивали через бледную кожу. Казалось, он уже понемногу начинал превращаться в камень.

Больной зажмурился.

— Что с тобой? Голова кружится? — встревоженно спросила у него жена.

— Да, немного.

— Такое бывает, вы слишком долго пробыли в лежачем положении. Вот так, потихоньку, — сказал Руки-ножницы, поправляя на нем одежду.

— Все в порядке. Поверить не могу, что увижу деревья.

Лицо женщины просветлело, и она звонко рассмеялась:

— Посмотрите-ка, как обрадовался! А сам все это время вредничал, говорил, что не хочет на улицу. Даже сиделку заставил уволиться.

Руки-ножницы медленно толкнул коляску вперед. Теперь им предстояло переместиться из спальни в гостиную, из гостиной в прихожую, из прихожей на крыльцо, а затем во двор. Главной преградой были высокий порог и ступеньки. Охранник внимательно изучил весь путь и вынес вердикт, что понесет больного на спине. Переносить его вместе с коляской было бы слишком тяжело.

Руки-ножницы взгромоздил больного себе на спину, а Ихён понес следом за ними коляску. Это оказалось непросто. По спине парня градом бежал пот.

Охранник бережно усадил больного в коляску. Все это действо заняло очень много времени. Приходилось двигаться медленно и крайне осторожно. По шее мужчины катились крупные капли пота. Он согнулся пополам, с трудом переводя дыхание. Ихёну даже стало стыдно, что он втянул его в это дело.

Больной медленно обвел сад глазами. Словно безмолвно здороваясь с каждым деревом и спрашивая у растений: «Как дела? Ну как ты тут поживал?»

Три собачки и две кошки наперегонки мчались к хозяину. Ихён впервые видел, чтобы они бегали так быстро. Питомцы принялись наперебой бешено лизать ноги больного и радостно прыгать вокруг коляски. Затем собачки дружно помчались в сторону ворот, оглашая округу звонким лаем. «Неужели они умеют лаять?» Ихён не верил своим ушам. Прискакав обратно, животные опять принялись с восторгом носиться вокруг коляски. Больной разразился счастливым смехом.

Руки-ножницы принялся освобождать тисы и можжевельники от обвивающего их плюща. Мама Ран принесла зонтик и поставила над мужем, чтобы защитить его от солнца. Ихён помогал охраннику, относя плети плюща за пределы двора.

Ветви можжевельника, изгибающиеся во все стороны, словно вихревые узоры, полетели вниз вслед за почерневшими толстыми ветками тиса. Кипарис, освободившись от лишней листвы, потянулся высоко к небесам, словно ярко-зеленый фейерверк. А сверху на двор ласково смотрела белая дневная луна.

Руки-ножницы, стоя на стремянке, умелыми движениями орудовал огромными садовыми ножницами. Его руки словно сами по себе кружили в особом танце. Вскоре куст можжевельника приобрел аккуратную округлую форму и стал похож на зеленый мяч, летящий в небо. Между деревьями в темном унылом саду появилось больше пространства, и солнечные лучи тут же проникли в него, ослепляя всех своим ярким сиянием.

Все деревья словно принарядились в новые одежды. На каждое из них Руки-ножницы потратил немало времени. Он с искренней любовью и заботой уделил внимание каждой ветке.

— Ну как вам? Нравится? — поинтересовался охранник, закончив приводить в порядок куст можжевельника.

— Очень красиво, потрясающе. Вы настоящий мастер.

Руки-ножницы покатил перед собой коляску, останавливаясь в каждом уголке двора. Он надолго задержался перед роскошными фиолетовыми астрами, затем перед огненно-оранжевыми лилиями, потом перед пышными бутонами георгинов и напоследок под тенью ряда кленов, возвышающихся над берегом ручья.

— Вам нельзя слишком переутомляться в первый раз, — сказал Руки-ножницы, наклонившись к больному. — Я буду часто приезжать. Вы же не против?

С тех пор Руки-ножницы почти каждые выходные ездил в «Шелк в лесу». На фотографиях, которые он показывал Ихёну, сад выглядел потрясающе. А больной мужчина, по его словам, очень радовался новому другу.

Когда-нибудь Ихён покажет охраннику то письмо. Кто знает, возможно, Руки-ножницы отправит его в Швейцарию. Потому