Месяц на море - Наталия Миронина

эту субботу встречаемся у меня. Мама с дочкой уезжают к родственникам. Приезжай.

Мужчина замялся.

– Э, у меня привычнее.

– Вот это мне и не нравится, – рассмеялась Архипова, – хочу разнообразия.

– Разнообразие необходимо в сексе, а место менять необязательно, – проворчал мужчина.

– Тогда в субботу не встречаемся. Извини, мне надоело с сумками к тебе ездить. Надоело убирать и готовить по субботам. Я дома-то этого не делаю, с какой стати мне обслуживать тебя? Не хочешь поменяться местами?

– Не хочу, – помолчав, ответил мужчина.

– Жаль, – ответила Александра и отключила телефон.

Архипова ему больше не набирала. Он позвонил пару раз, посетовал, что одинок и ему грустно. Архипова посоветовала вызвать на дом циркачей.

Александра ходила по дому и раскладывала все по местам, вспоминая эту историю. «Вот Леля говорит про терпение! А я ведь терпела тогда. Выжидала, старалась быть гибкой. И чем закончилось? Сел на шею. Стал пользоваться мной!» – думала она и одновременно пыталась вспомнить имя этого человека. Вспомнить не удавалось.

В кухне гудела посудомоечная машина, домашние тапочки подруг в расшитых мешочках заняли свое место в шкафу. (Какое-то время назад Архипова заказала у соседки мешки для сменной обуви, попросила расшить цветами и вышить имена. Теперь у Степановой и Поляковой были именные тапочки.) Александра поправила диванную подушку и вдруг расплакалась. Она вспомнила похожий жест Колесникова. Тот, проходя мимо дивана, обязательно поправлял свои золотистые думочки.

«Какой ужас, я совсем бабой стала», – думала Архипова, заливаясь слезами. Она плакала и жалела всех разом – себя, свою маму, Лелю, Таню и даже Сергея Мефодьевича. «О-о-о», – плакала она, уткнувшись в полотенце. Когда дышать стало трудно, она, заливаясь слезами, прошла на кухню, нарвала бумажных полотенец, шумно высморкалась, и в этот момент зазвонил телефон.

– Алло, – сказала Архипова и икнула.

– Знаешь, хуже потери может быть только находка, – голос Колесникова прозвучал весело.

– Кто это? – не сразу поняла Архипова. – И как это понимать?!

– А что тут понимать?! Вот нашел я тебя, покоя как не бывало! Вся жизнь полетела кувырком. Где это видано, чтобы я не спал в такой час!

– Привет! – Архипова сказала тихо. – Как хорошо, что ты позвонил!

– Чего это вдруг?! – с подозрением спросил Колесников.

– А я… Я тут плачу. Понимаешь… Жалко так… – всхлипнула Александра.

– Господи, да кого жалко?! Что там у тебя произошло?! – В голосе Сергея Мефодьевича зазвучало беспокойство.

– Ничего… – опять заревела в голос Архипова. – Ничего. Это я просто так…

– И часто такое «просто так» бывает? Ты уж меня предупреди!

– Не-ет, – не бывает… не часто. Впервые… – призналась Архипова.

– Ну, слава богу. Если хочешь, я сейчас возьму билеты на самолет и прилечу. Ну, допустим, прилечу не сейчас, а часам к четырем утра.

– Сережа! Все хорошо! Все замечательно! Не надо прилетать. Вернее, надо, но… не надо.

Колесников расхохотался:

– С вами все ясно. Идите спать. И помните, я очень близко. Как в другом районе.

– Хорошо. Я пойду спать. И буду помнить.

– Все. – Колесников отключился.

Чуть позже, умываясь и рассматривая себя в зеркале, Александра подумала: «Запишусь-ка я к эндокринологу. С чего это меня на истерики потянуло?» А когда взбивала подушку, она хмыкнула: «Удивительно! Позвонил, успокоил, предложил приехать и спасти. А “целую” на прощание не сказал!»

* * *

На кафедре воцарилось спокойствие. Титова перестала будоражить студентов, Лушников извинился перед ней за несдержанность. Впрочем, его слова так прозвучали, что у Аси, слышавшей это, екнуло сердце. «Господи, что же Евгений Петрович такой ехидный. Опять скандал будет!» – подумала она. Но Юна Ильинична расплылась в улыбке и даже показалась в этот момент очень симпатичной.

– Женечка, да все бывает! Все на этом свете бывает, – великодушно сказала она и потрепала Лушникова по плечу. Удалилась на лекцию она царственно.

– Это ж надо, не разозлилась! – сказал Лушников с удивлением.

Ася рассмеялась:

– Значит, расчет на это все же был?! Ах вы коварный человек!

Лушников сделал удивленное лицо: мол, не понимает, о чем это Ася говорит.

Архипова приходила на работу в прекрасном настроении. Она села на диету. Диета выражалась в том, что до трех часов дня Александра ела все подряд, а после трех – только овощи. Вес она не сбрасывала, но ей казалось, что это дело времени.

Полякова от души стебалась над подругой:

– Ты сама посуди: важно общее количество калорий и количество потраченной энергии. А вот это стремление перетасовать углеводы, жиры и белки – это полная ерунда.

Иногда Леля звонила и спрашивала:

– Ну, ты по-прежнему ешь часто и помногу?

Архипову было сложно вывести из себя – Сергей Мефодьевич звонил ей два или даже три раза в день. Говорили они обо всем, обменивались музыкой, песнями, слали друг другу мемы и всякую ерунду, которой так богат Интернет. Засыпала Александра под рассказы Колесникова про неугомонного Колмановича и про то, что Сергей Мефодьевич будет готовить себе на завтрак. Иногда она его спрашивала про погоду, но тут беседы не получалось.

– Господи, да какая у нас погода?! Как эту сырость можно назвать погодой!

Архипова смеялась и начинала рассказывать про золотую осень Таврического, Фонтанку летом и Сестрорецк зимой.

– Как прекрасны эти места! – убеждала она Колесникова. Тот бурчал. Вечерами они говорили долго, прощались коротко – односложно. И опять Сергей Мефодьевич не говорил ничего ласкового – ни «обнимаю», ни «целую».

Архипова старалась об этом не думать.

В тот день было очень тепло. Наступил май, уже зазеленели деревья, и гуляющие с детьми бабушки и дедушки прятались в тени. Архипова улизнула на минуту, чтобы купить себе кефир. По дороге из магазина решила, что сядет на скамеечку и выпьет его. «Все равно уже обеденный перерыв. Я же не хожу в столовую, там очередь всегда», – подумала она. Пристроилась с краю, наблюдая, как мальчик лет пяти играл с машинкой. Его бабушка сидела рядом.

– Что, на воздух потянуло? Тошно на работе? – улыбнулась бабушка, глядя, как Архипова отпила кефир из бутылки.

– Не то слово, – кивнула та.

– Заведите себе внука. Будет вам и фитнес, и диета, и свежий воздух.

– Да прям, – усомнилась с улыбкой Александра.

– Сами посудите. Сейчас только два часа дня. А я уже съездила с ним в бассейн, потом мы прошли пешком от Воробьевых гор, сейчас дышим свежим воздухом, перекусили салатом и курицей, дальше у нас отдых, а после – опять прогулка.

– А как насчет чтения, музыки, театров…

– Кто мешает? Родители у ребенка все же есть! Кстати, кофе попить – в любое время. Ребенок знает, как себя вести. Музеи теперь тоже стали пускать детей младшего возраста. Я