Философские тексты обэриутов - Леонид Савельевич Липавский

то что же мы?

Ответ: Нет, мы мир. Т.е. я не совсем правильно выразился. Не то, чтобы мы уже не мир, но мы сами по себе, а он сам по себе.

Сейчас поясню: Существуют числа: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 и т.д. Все эти числа составляют числовой, счетный ряд. Всякое число найдет себе в нем место. Но 1 — это особенное число. Оно может стоять в стороне, как показатель отсутствия счета. 2 уже первое множество, и за 2 все остальные числа. Некоторые дикари умеют считать только так: раз и много. Так вот и мы в мире вроде единицы в счетном ряду.

Вопрос: Хорошо, а как же мы будем регистрировать мир?

Ответ: Так же как единица регистрирует остальные числа, т.е. укладываясь в них и наблюдая, что из этого получается.

Вопрос: Разве так единица регистрирует другие числа?

Ответ: Допустим, что так. Это неважно.

Вопрос: Странно. А как же мы будем укладываться в другие предметы расположенные в мире? Смотреть насколько шкап длиннее, шире и выше чем мы? Так что ли?

Ответ: Единица изображается нами значком в виде палочки. Значок единицы есть только наиболее удобная форма для изображения единицы, как и всякий значок числа. Так и мы есть только наиболее удобная форма нас самих.

Единица, регистрируя два, не укладывается своим значком в значок два. Единица регистрирует числа своим качеством. Так должны поступать и мы.

Вопрос: Но что такое наше качество?

Ответ:

Гибель уха

глухота,

гибель носа

носота,

гибель нёба

немота,

гибель слёпа

слепота.

Абстрактное качество единицы мы тоже не знаем. Но понятие единицы существует в нас как понятие чего-либо. Скажем аршина. Единица регистрирует два — есть: один аршин укладывается в двух аршинах, одна спичка укладывается в двух спичках и т.п. Таких единиц существует уже много. Так же и человек не один, а много. И качеств у нас столько же сколько существует людей. И у каждого из нас свое особое качество.

Вопрос: Какое качество у меня?

Ответ: Вот. Работа начинается с отыскания своего качества. Так как этим качеством нам придется потом орудовать, то назовем его оружием.

Вопрос: Но как мне найти свое оружие?

§7

Если нет больше способов

побеждать нашествие смыслов,

надо выходить из войны гордо

и делать свои мирное дело.

Мирное дело постройка дома

из бревен при помощи топора.

Я вышел в мир глухой от грома.

Домов раскинулась гора.

Но сабля войны остаток

моя единственная плоть

со свистом рубит с крыш касаток

бревна не в силах расколоть.

Менять ли дело иль оружие?

Рубить врага иль строить дом?

Иль с девы сдернуть с дуба кружево

и саблю в грудь вонзить ножом.

Я плотник саблей вооруженный,

встречаю дом как врага.

Дом саблей в центр пораженный

стоит к ногам склонив рога.

Вот моя сабля, мера моя

вера и пера, мегера моя!

Добавление

§8

Козьма Прутков регистрировал мир Пробирной Палаткой, и потому он был вооружен саблей.[150]

Сабли были у: Гете, Блейка, Ломоносова, Гоголя, Пруткова и Хлебникова. Получив саблю, можно приступать к делу и регистрировать мир.

§9

Регистрация мира.

(сабля — мера)[151]

всё.

19-20 ноября 1929

Одиннадцать утверждений Даниила Ивановича Хармса[152]

I утверждение.

Предметы пропали.

II утверждение.

Было: числовой ряд начинается с 2. Единица не число. Единица первое и единственное совершенство. Первое множество, первое число и первое отклонение от совершенства — это 2 (Пифагорова Единица).

III утверждение.

Вообразим, что единица — первое число.

IV утверждение.

Новая единица подчиняется закону общих чисел. Закон чисел — закон масс (Хармсова Единица).

V утверждение.

Закон единицы ложен — такого закона нет. Есть только закон масс.

VI утверждение.

Предмет обезоружен. Он стручок. Вооружена только куча.

VII утверждение.

Закон больших и малых чисел один. Разница только количественная.

VIII утверждение.

И человек и слово и число подчинены одному Закону.

IX утверждение.

Новая человеческая мысль двинулась и потекла. Она стала текучей. Старая человеческая мысль говорит про новую, что она «тронулась». Вот почему для кого-то большевики сумасшедшие.

X утверждение.

Один человек думает логически; много людей думают текуче.

XI утверждение.

Я хоть и один, а думаю текуче.

всё

18 марта 1930

Я пишу высокие стихи.

Предметы и фигуры открытые Даниилом Ивановичем Хармсом

8 августа 1927 года

Петербург

1. Значение всякого предмета многообразно. Уничтожая все значения кроме одного, мы тем самым делаем данный предмет невозможным.

Уничтожая н это последнее значение, мы уничтожаем и само существование предмета.

2. Всякий предмет (неодушевленный и созданный человеком) обладает четырьмя РАБОЧИМИ значениями и ПЯТЫМ СУЩИМ значением.

Первые четыре суть: 1) начертательное значение (геометрическое), 2) целевое значение (утилитарное), 3) значение эмоционального воздействия на человека, 4) значение эстетического воздействия на человека.

Пятое значение определяется фактом существования предмета. Оно вне связи предмета с человеком и служит самому предмету. Пятое значение есть свободная воля предмета.

3. Человек, вступая в общение с предметом, исследует его четыре рабочих значения. При помощи их предмет укладывается в сознании человека, где и живет. Если бы человек натолкнулся на совокупность предметов только с тремя из четырех рабочих значений, то перестал бы быть человеком.

Человек же наблюдающий совокупность предметов, лишенных всех четырех рабочих значений, перестал быть наблюдателем превратясь в предмет созданный им самим. Себе он приписывает пятое значение своего существования.

4. Пятым, сущим значением предмет обладает только вне человека, т.е. теряя отца, дом и почву. Такой предмет «РЕЕТ»

5. Реющими бывает не только предметы, но также: жесты и действия.

6. Пятое значение шкафа — есть шкаф. Пятое значение бега — есть бег.

7. Бесконечное множество прилагательных и более сложных словесных определений шкафа объединяется словом «ШКАФ».

8. Разбив шкаф на четыре дисциплины соответствующие четырем рабочим значениям шкафа, мы получили бы четыре предмета представляющих в совокупности шкаф. Но шкафа как такового не было бы и такому синтетическому шкафу нельзя было бы приписать пятое значение единого шкафа. Он смешенный воедино лишь в нашем сознании обладал бы четырьмя сущими значениями и четырьмя рабочими.