Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков

я ничего ей не сказал. У меня еще держались в памяти события последней ночи, и мне вновь стало казаться, что жена чем-то сильно расстроена или обижена на меня и хочет просто побыть одна. Я кивнул. Она еще несколько секунд молча смотрела на меня, словно собираясь что-то сказать. Затем, видимо передумав, развернулась и ушла к морю. Я сел на шезлонг и, как в прошлый раз, стал наблюдать за тем, как ее голова качается среди волн, удаляясь от берега и от меняв сторону пирса.

Когда она скрылась вдалеке, я сходил к бару за чашкой кофе и затем, вернувшись к шезлонгу, открыл книжку. Очередная глава подводила к началу кульминации. Я дочитал ее, а потом следующую, на которой заснул, сморенный жарким солнцем. Хорошо, что в этот раз я предусмотрительно не стал снимать рубашку.

Когда я проснулся, жены все еще не было. Я посмотрел на часы. Прошло четыре часа. И я, как в прошлый раз, вышел к берегу, стараясь разглядеть супругу среди купающихся людей. Но, так и не найдя ее, вернулся к вещам.

Прошло еще два часа. Пляж начал пустеть, отдыхающие потянулись в свои отели. Стало холодать. Море приобрело темно-синий цвет, разукрашенный бликами опускающегося в огненно-красные облака солнечного диска.

Через пару часов я с замирающим сердцем, сбиваясь и путаясь в словах, старался донести до смотрителя пляжа свою беду. В конце концов, он понял или сделал вид, что понял меня, и связался по телефону с русскоговорящим сотрудником отеля. Тот, прибыв через десять минут на пляж, выслушал меня и незамедлительно связался с полицией, береговой охраной и службой спасения. После чего, выяснив, как выглядела моя жена, порекомендовал мне отправиться в отель и постараться успокоиться.

«Сэр, – сказал он, – мы незамедлительно приложим все усилия для того, чтобы отыскать вашу супругу, и будем сообщать обо всем, что станет известно. Не теряйте надежды».

Поздно ночью я вернулся в номер. О том, чтобы спать, несмотря на огромную физическую и душевную усталость, не могло быть и речи. С остервенением дернув в сторону дверь, я вышел на балкон. Полная луна встретила меня своим, теперь уже ненавистным мне светом. И чем больше я, злясь и проклиная, смотрел на нее, тем отчетливее и сильнее в моей голове звучал шум прибоя. В какой-то момент мне стало казаться, что я стою на берегу и волна с шумом обрушивается на меня, наполняя рот и нос соленой водой…

Мотнув головой, я вернулся в комнату, закрыл дверь и задернул штору. Луна скрылась, и шум моря перестал столь явно звучать у меня в ушах. Неужели они и правда связаны: вода, что издревле покрывает планету, и этот таинственный светящийся спутник? Два мира, две непознанные стихии, связанные между собой невидимой, непонятной, но прочной нитью. Кем, как давно и для чего сделано так, что Луна влияет на прилив волн, на разум людей и на вращение планеты?

Я взял телефон жены и стал бесцельно прокручивать фотографии, в том числе сделанные в первую нашу ночь на море. Почти сразу мне попался один из кадров, где супруга позировала на фоне заброшенного отеля. Я посмотрел на ее счастливое лицо, затем открыл следующий снимок, и мне он показался другим. Я вернулся к предыдущему фото, уже более внимательно разглядывая детали. Позади супруги в одном из окон заброшенного отеля можно было разглядеть слабый свет, как будто там зажгли лампу или факел.

И еще кое-что…

Я увеличил изображение и стал усердно всматриваться в интересующий меня участок кадра – в барельеф на стене возле лестницы, ведущей на вершину холма. Что-то в изображенных на нем фигурах показалось мне подозрительным, неправильным, извращенным чьим-то больным воображением, ибо в здравом уме ни один человек на Земле не создал бы подобную картину. Лепнина барельефа изображала детали несколько схематично, но все же мою душу наполнил ужас.

В его верхней части виднелся диск полной луны. Под ним, в высоких гребнях накатывающих волн шла вереница людей. Изображения их были чем-то похожи на рисунки древнеегипетских строителей пирамид или индейцев острова Юкатан. Вереница двигалась в направлении от берега, на котором стояла какая-то постройка, скорее всего, ритуального или культового характера. И все эти несчастные шли…

Я вскрикнул от неожиданности и выронил телефон из рук. Прошло, наверное, около минуты, прежде чем я вновь решился взять его руки и, преодолевая страх и отвращение, взглянуть на безумное порождение ночного кошмара. Но все же, как ни отвратителен был облик чудовища, это был всего лишь барельеф. Возможно, это было всего лишь чьей-то безумной фантазией. Ведь изображали же упомянутые мной египтяне и ацтеки чудовищных богов из своих пантеонов. Это вовсе не означает, что те существовали в реальности.

Немного успокоившись, я стал дальше пролистывать кадры в телефоне и через два или три наткнулся на первый выполненный мной снимок из серии с причалом. На нем моя супруга, счастливо улыбаясь, позировала на фоне моря. Автоматически настроенная вспышка погасила отблески огней соседнего отеля и даже лунную дорожку, высвечивая мою жену и того, кто стоял позади нее, – появившийся из воды, возвышающийся во весь свой огромный рост, черный, как сама ночь, древний, как море и луна. Сделавший первый вдох и открывший наполненные ненавистью и злобой глаза в тот день, когда море впервые обрушило волну на этот берег…

…Когда за клиентом закрылась дверь, я какое-то время рассматривал фотографии, оставленные им для меня на съемном носителе. По крайней мере, насчет описания сделанных им фотографий он не солгал и не преувеличил. Конечно, из этого вовсе не следовало, что все сказанное им здесь было чистой правдой. Но я был уверен в том, что мой новый клиент не лжет. Почему? Да потому, что у меня уже было одно, так и оставшееся нераскрытым похожее дело.

Последний день Промея

От автора

Этот рассказ в своем первоначальном варианте пришел ко мне во сне, и, черт возьми, то, что мне привиделось, было весьма красочным, хоть и скоротечным. Я до сих пор не уверен в том, что окружающий пейзаж принадлежал планете Земля: мне довольно часто снятся неведомые прекрасные города на далеких планетах. Один из них я уже знаю довольно хорошо, так как часто брожу во сне по его улицам. Может быть, именно это послужило причиной того, что я постарался сохранить в описании своего сна увиденную мной неземную аутентичность.

Пусть для кого-то это будет далекий и чужой мир, а для кого-то –