Белград - Надя Алексеева
– По-моему, она свежа.
Сказав так, Чехов вышел, разминулся в коридоре с Арсением, тащившим самовар. Его темный костюм мелькнул в пузатом начищенном боку. Из сада Чехов увидел, как на террасе три женщины, каждая по-своему опечаленная (и скрывающая это), пьют чай. Наливают еще чашку, еще, еще – и так проходит их жизнь…
На пути к набережной Чехова подловил фотограф Тихомиров: этот малый везде таскается за мхатовцами, а теперь охотится исключительно на драматурга, Чехова. Он же и сообщил, что все артисты прибыли, но многих, хоть те и держали физиономии для встречающей публики, укачало будь здоров: «В номерах дрыхнут».
Ялтинская весна была в разгаре: море и небо гуще летних, выцветших тонов. Афиша о прибытии в Ялту художественного театра, отлепившись от столба, прилетела прямо на порог лавки Синани. Чехов, спросив кофе, размышлял над сюжетом про трех женщин. Что их держит вместе? К примеру, они жили возле отца, а после его смерти собрались, как у костра, вокруг брата. Им кажется, что они живут, а на самом деле…
– Антон Палыч, – как всегда, в поклоне, у него одного выходившем с нужной степенью учтивости, подошел Синани. – Получил первую партию вашего собрания сочинений от Маркса. Взглянуть не желаете? Ева распаковывает ящики.
Чехов смотрел на Синани и думал, что вот он, настоящий мудрец.
– Исаак Абрамович, что слышно про погоду в Москве? Вы меня всю зиму пугали, а я и тут околевал с тремя печками. На премьеру не съездил, успех столичный прошляпил…
– Сравнимы ли соленая прохлада и колючий мороз?
Чехов поморщился.
– Ну, не буду вам мешать, – деликатно произнес Синани. – Передавайте поклон Ольге Леонардовне. Может, она окажет нам честь расписаться в гостевой книге? Я ведь помню ее, заходила прошлой осенью…
– Табак у вас покупала?
– Нет, к вам шла, на Белую дачу. Заблудилась, ко мне завернула, да не в лавку, а прямо домой.
– Неужели?
– И через два часа уже уплыла на пароходе. Ева тогда провожала ее на молу, сказала, что она такая стояла, будто героиня…
– Чеховская.
– Именно! Пьесу вашу она в руках мяла. Я так и понял, что пробоваться к вам ходила.
Распрощавшись, Чехов вспомнил, что его пациентка, Фанни Татаринова, теперь ждет его на террасе своей гостиницы «Джалита», и морской вид у нее – лучший в Ялте.
* * *
Мама встретила Аню посвежевшая, со сковородки в ее руке стреляла маслом глазунья с помидорами. Оказалось, пока Аня была в церкви, звонил Руслан; он подыскал им квартиру в новостройке, предлагает снять хоть сегодня: как раз с двух заезд.
– Я к вам не лезу, – провозгласила мама. – Но там пляж рядом, а мне не семнадцать, по лестницам скакать, и воздух на десятом этаже – целебный.
– В Ялте выше третьего запрещали строить: ветер между горами и морем не будет циркулировать.
– То-то ты вся в пыли явилась. Чехов твой небось дворец себе отгрохал.
– Два с половиной этажа.
– Внутри хоромы, значит.
Доспорились до того, что вызвали такси в чеховский дом.
– К Чехову: в Гурзуф или на Белую дачу? – уточнил водитель.
– На Кирова, – ответила Аня.
– Еще Дача Омюр на Кирова есть, знаете, да?
Мама хмыкнула: домов нахватал, я же говорила.
Экскурсия на Белой даче уже началась. Купив билеты, он прошли через сад сразу к дому. В прихожей мама взвизгнула. Там сидел пес, коричневый, похожий на бульдога. Прямо как живой, даже глаза злющие. Фаянсовый.
– Подарок Татариновой. Жила тут такая раньше, богатая женщина, – сообщила смотрительница. – Группа ваша на втором уже, догоняйте.
Лестница скрипела на все лады. Аня поднялась, втиснулась в группу, принялась фотографировать обстановку кабинета. Внизу уронили что-то маленькое, охнули, потом простучали каблуки: ага, мама подтянулась. Научный сотрудник – на бейдже Аня разглядела и запомнила имя: Леокардия – спорила с какой-то женщиной. Та утверждала, что Книппер свела Антон Палыча в могилу:
– А что вы скажете на то, что Книппер забеременела в Москве от любовника?
– Ничего не скажу. Это не доказанный факт и не имеет отношения к экскурсии. В кабинете, вон там, видите, подарок Ольги Леонардовны. Шкатулка «Земля на трех китах». А слоники – чеховские, с Цейлона.
Леокардия была невозмутима, но экскурсантка не унималась:
– А мать, что мать Чехова про Книппер говорила?
– Евгения Яковлевна была очень интеллигентна. Вот, кстати, ее спальня и портрет, написанный Марией Павловной.
Портрет висел над диваном, обитым тканью в горошек (мама тоже такое любит). Аня обернулась, пробежалась глазами по группе – мамы нет. Протолкалась, спустилась по лестнице, заглянула в комнату Книппер: ее вальяжный портрет в белом висел над туалетным столиком с фигуристыми склянками духов. Часы на стене стучали нервно. Пахло каким-то лекарством.
Мамы нигде не видно.
Тут из сада донесся знакомый голос. Мама сидела на скамейке Книппер, под той самой грушей, приложив какую-то белую тряпку к голове, и глотала что-то из рюмки. По запаху – корвалол. Рядом женщина обмахивала ее папкой «Белая дача А.П.Чехова»:
– Успокойтесь, ничего страшного! Мы утром, когда отпираем дом, там будто кто ночевал. Чаем пахнет, жильем. Зимой и печи теплые, хотя обогревателями топим.
– Мам? – Аня поспешила к скамье.
Мама замахала на нее руками и со щелчком пластика вытянула всю воду из бутылочки. Женщина с папкой шепотом сказала, что мама на лестнице увидела Книппер.
– Я сфотографировать хотела, как ты поднимаешься, для Руслана, – слабым голосом произнесла мама. – Так темно стало сразу, смотрю, крадется какая-то женщина с пучком на затылке, платье светлое, длинное, у тебя таких сроду не было. Еще так обернулась на меня, зубы блестят, чисто цыганка. Телефон вот выронила, – протянула мобильный Ане.
По экрану расползлась паутина трещинок. Но телефон работал. Женщина во время всего этого рассказа кивала так, будто они с мамой вместе фильм посмотрели в кинотеатре. Делятся впечатлениями.
– Может, это Мапа, Мария Пална, была? – предположила Аня.
– Ну что вы, зачем ей красться. Она здесь хозяйка.
– А Евгения Яковлевна?
– Мамаша боялась этого дома, переезжать из Мелихово не хотела. Да и дом стоит… – женщина скосила взгляд куда-то за ограду. – В общем, тут татарское кладбище было. Пока Чехов сад размечал, троих успели закопать чуть ли не за забором.
* * *
Когда прием, точнее завтрак, устроенный Фанни Татариновой для МХТ, отгремел, самые близкие отправились пить чай к Чеховым. По весне дом заново оштукатурили: сперва ямщики, а потом и вся Ялта прозвала его Белой дачей. Чехов не возражал.
Он смотрел, как Ольга, закатав рукава и обтянувшись передником, носится из кухни
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Белград - Надя Алексеева, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
