Райский уголок для гурманов - Каролайн Джеймс

Каролайн замерла. Ее соседкой оказалась женщина, которая врезалась в нее в аэропорту! Напрягшись, она прижала сумку к коленям.

– Привет, – ухмыльнулась соседка и заерзала, задевая колени Каролайн. – Мы снова встретились.

– Добрый. День.

Каролайн уставилась в пустоту. Она проделала такой путь и отдала астрономическую сумму за кулинарный отпуск, чтобы оказаться в заточении с этой жуткой особой – от нее пахло дешевыми духами, а тепло ее тела обжигало кожу под безупречными льняными брюками Каролайн. Она поморщилась, рассмотрев безвкусный наряд женщины и ее аляповатую сумку, и уставилась в окно на толпы людей, едущих на экскурсии, чтобы создать воспоминания. Каролайн глубоко вздохнула и вспомнила занятия по осознанности, мысленно отстраняясь от ситуации. Медленно выдохнув, она закрыла глаза.

– Мармеладку хочешь?

Стройную руку Каролайн толкнул пухлый локоть. Открыв глаза, она увидела над своими коленями кулак с пакетом липких конфет.

– Нет, спасибо.

– Да ладно, бери, – локоть толкнул ее снова. – Помогает от тошноты.

Пальцы Каролайн неуверенно забрались в пакет. Если она не станет перечить, возможно, ее спутница замолчит на всю оставшуюся поездку.

– Ты, наверное, рано встала? – спросила соседка. – Я летела из Манчестера, а ты?

– Гатвик, – резко ответила Каролайн.

– Удобно, что рейсы прилетают вместе, – она усмехнулась. – Как думаешь, кулинарная школа устроила это, чтобы гости прибывали в одно и то же время?

– Было бы разумно.

Мармеладка начала размягчаться, и, когда сахар растаял во рту, не жевавшем конфет лет сорок, Каролайн вздрогнула.

– Липкие засранцы, верно? – продолжила женщина. Ее язык прокатился по внутренней стороне щеки, и Каролайн поморщилась, услышав сосущие звуки. Поерзав на месте, соседка оглядела других пассажиров.

– Очень надеюсь, на курсе будут не только девчонки, – она понизила голос и наклонила голову. – Нужно несколько парней, чтобы держать нас в узде, – она протянула руку, – кстати, меня зовут Франческа. Шикарное имя для девушки из Ланкашира, рожденной и выросшей в Блэкпуле. Мама думала, оно сделает меня лучше.

– Каролайн.

Ответ Каролайн прозвучал резко. Она хотела добавить, что мать Франчески была слишком оптимистична.

– О, прекрасное имя, можно я сокращу его до Каро? А ты можешь называть меня Фрэн, все так делают.

– Я предпочитаю Каролайн, спасибо.

Каролайн уставилась в окно. Только Стэнли называл ее Каро, и она ненавидела это имя.

Когда автобус выехал из города и свернул на объездную дорогу, на север, чтобы попасть на автостраду, водитель объявил, что его зовут Томá и он рассчитывает, что они прибудут в «Ля Мезон дю Паради» к обеду.

– Тоу-ма, – сказала Фрэн и снова ткнула Каролайн. – Мне нравится его акцент, и он красавчик.

– Томá, – поправила Каролайн. – Он француз.

– Да ладно, – Фрэн сложила руки на груди. – Никогда бы не подумала.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Через несколько мгновений, к облегчению Каролайн, Фрэн крепко спала.

Каролайн наблюдала, как мимо проносится холмистая французская провинция – они проезжали колоритные деревеньки и городки. Пока Фрэн храпела, Каролайн рассматривала роскошный барочный замок, восхищаясь архитектурным стилем. Здание с высокой сланцевой крышей и центральным куполом было великолепно. Оно стояло в стороне от дороги, и Каролайн разглядывала солнечные террасы, ведущие к акрам ухоженных садов, размышляя, включено ли в программу посещение подобного замка. В брошюре обещали экскурсии к местным достопримечательностям. Каролайн подумала, как Стэнли понравилось бы в окружении виноградников, особенно Сент-Эмильон и Гран Крю, которые он обожал. Но думать о Стэнли бесполезно. Ее муж четко дал понять: никакой надежды на совместное будущее нет, – и она задавалась вопросом, что ее ждет в грядущие недели и месяцы.

Конфета растворилась, и Каролайн захотелось очистить от сладкой субстанции свои блестящие белые импланты. Она достала из сумки небольшой баллончик и брызнула в рот мятным освежителем. Потом нашла гель для рук и натерла пальцы. Фрэн сползла набок. Медно-каштановые волосы выпали из заколки, и, к ужасу Каролайн, Фрэн тяжело вздохнула, а ее голова скатилась соседке на плечо. Она попыталась столкнуть ее, но Фрэн оказалась слишком тяжелой и издала громкий храп. Каролайн в ужасе огляделась, молясь, чтобы другие пассажиры не подумали, будто храпит она.

Одинаковые дамы на противоположном сиденье, явно сестры-близнецы, подались вперед и улыбнулись.

– Добрых снов ей, – сказали они, покачивая в унисон седыми головами.

Добрых снов? Каролайн не могла поверить собственным ушам. «Я бы ее задушила», – подумала она. Но, предположив, что для пробуждения спящей спутницы под бесчувственное тело придется подложить бомбу, она сдалась. Если она не могла пошевелить Фрэн, то могла к ней присоединиться. Закрыв глаза, Каролайн принялась пересчитывать воображаемые замки.

И тоже моментально крепко заснула.

Глава третья

Дэниел Дуглас де Бирс стоял на кухне и изучал свое рабочее место на ближайшие дни. В собственном заведении он привык к стеклу и хрому, а деревенская обстановка напоминала страницы французской кулинарной книги, где из-за двери хлева выглядывают гуси, а теплые свежие багеты лежат в тростниковой корзине рядом с дровяной печью.

Центральное место на этой кухне занимал прочный и грубый стол. Дэниел представил, как семья и друзья собирались за ним много лет, разделяя простое удовольствие от еды, собранной в огороде. «Ля Мезон дю Паради» разительно отличался от переполненного туристами Котсуолда, где его ресторан словно магнитом притягивал богачей, носившихся по сельским дорогам на своих «Порше» и «Феррари». В его доме медового оттенка царила гастрономия, а харизматичный шеф-повар очаровывал всех, кто заходил в ворота. Дэниел гордился, что за годы становления он набрался опыта в известнейших заведениях мира, включая «Ритц» в Лондоне и «Сэнди Лейн» на Барбадосе.

Восхищаясь уютной французской кухней и проводя пальцами по прохладному граниту разделочного стола, Дэниел вспоминал места, где ему довелось побывать. Когда его брак распался, он провел год в престижном токийском «Нихонриори Рюджин»: там он скрывался от разгневанной жены и ее адвокатов, – после чего включил восточные блюда в эклектичный ассортимент мировой кухни, который подавал теперь в «Дайнинг эт Дэниел де Бирс».

Дэниел склонил голову набок и улыбнулся: он подумал о том, как мало стало интересовать прессу его пребывание в Токио, стоило бывшей жене – к его ужасу – продать свою историю. Но, вернувшись, он с удивлением обнаружил, что созданная ею репутация плохого парня только способствовала его карьере.

Дэниел принялся мерить шагами кухню. Тщательно продуманное, надежное рабочее пространство, к тому же стильное, – он одобрительно кивнул. Все получится.

Его сотрудники удивлялись, что он оставил на неделю бизнес. Он ответил, что воспринимает поездку как отпуск и хочет внести свой вклад в отрасль, поделившись знаниями. Но на самом деле Дэниелу было плевать на богатых учеников, оплативших обучение. Его