Портрет - Софи Энгель

ребёнка, что указывался на обороте, и ещё раз взглянула на рисунок. Он мне показался выдающимся на фоне остальных, как будто бы ребёнок уже неплохо рисовал и, возможно, посещал художественную школу в столь раннем возрасте. Женщина, пусть и не чёткая, казалась очень тёплой, приятной, действительно любящей.

Мне было жаль, что такой рисунок может остаться в праздник у меня, а не у мамы этой девочки и, взглянув в расписание, решила отнести его владелице.

Постучав в класс русского и литературы, я встретилась с агрессией.

— Хочется взять сумку и выйти из этого класса! — ругань слышалась ещё из коридора. — Сколько раз нужно сказать, что стучать некрасиво? Мне нужно подрываться с места и открывать? Заходи уже! А, Татьяна Павловна… — пренебрежительно бросила мне старая блондинка и отвернулась.

— Прошу прощения, Светлана Николаевна, можно Мирославу на пару слов?

— Иди, — кратко и чётко.

Вручать ей рисунок тут же я не стала, ибо знала характер преподавательницы, поэтому решила оградить себя от её старческой злобы.

Выведя девочку в коридор, я улыбнулась ей. У неё была очень милая и приятная внешность, разве только глаза излишне грустные и серьёзные.

— Ты забыла рисунок, что ж ты. Маме же нужно подарок сделать завтра, зря рисовала что ли? — я с улыбкой протянула ей её рисунок. — Она то тебе наверняка подарок сделает, а ты вон, забыла.

Мирослава холодно глянула на рисунок, потом на меня. Тон её голоса был спокоен, но напряжён.

— Не сделает. Я не буду ничего дарить, — она пожала плечами, но всё-таки взяла рисунок из моих рук.

— Как же так? — я в удивлении взмахнула рукой. — Не может быть, чтобы она тебя без подарка оставила.

— Может. Мама умерла месяц назад, когда они с папой снова кололи себе лекарства.

Я умолкла, улыбка спала с моего лица. Поджав губы, я отправила её обратно на урок. Не помогли лекарства, получается.

Я вернулась в кабинет и села за свой стол. До конца перерыва ещё было время. Но такое неприятное гнетущее чувство осело на груди, что продолжать уроки теперь, казалось мне, невозможно. Как хотелось обнять этого холодного, испытанного суровой жизнью, маленького ребёнка.