Константин Романов - Переводы

На голову твою святым прольются миром;

Меня же с прахом ты смешай забвенья,

Отдай червям того, кем жизнь дана тебе,

Слуг разгони моих, нарушь мои законы;

Пришла пора над чинностью глумиться:

Увенчан Генрих Пятый! Суетность, восстань!

Долой, величье царское! Прочь, мужи

Совета и ума! И к нашему двору

Отвсюду праздности сбирайтесь обезьяны!

Вы, сорубежники, изблюйте к нам всю мерзость;

Коль блудник есть у вас, шут, пьяница бранчивый,

Ночной кутила, вор, убийца, кто творит

Старейшие грехи на новый лад,

Возрадуйтесь: уж вас он не встревожит.

Здесь, в Англии, его озолотят вдвойне,

Будь грешен он втройне; здесь, в Англии, найдет он

Занятье, власть, почет, затем, что Генрих Пятый

Сорвет намордник с буйства, и зубами,

Как лютый пес, оно вопьется в неповинных.

О, бедный край, междоусобий жертва!

И власть моя в тебе не сдерживала смуты;

Что ж будешь ты, коль смуты власть придет?

О, станешь вновь ты дикою пустыней,

Обителью волков, как в старину.

Принц Генрих

[Преклоняя колени.]

Прости меня, о, государь! Когда бы

Моих речей не заглушали слезы,

Предупредил бы я и строгий твой, и тяжкий

Упрек и не дослушал бы твоей

Печали излиянья. Вот твоя корона.

Тот, у Кого венец бессмертья, сохрани

Тебе ее надолго. Если мне

Она милей, чем честь твоя и слава,

Не встану боле я: в покорности, как учит

Меня дух верности в сердечной глубине,

Пусть пред тобой простертый ниц пребуду.

Войдя сюда, застал я бездыханным

Твое величество, и - видит Бог

Застыла в сердце кровь. Когда притворщик я,

О, пусть, как жил, так и умру в распутстве;

Мир недоверчивый пусть не узнает ввек,

Какой во мне свершился перелом.

Я шел к тебе, взглянул, - ты мертв мне показался,

[И вправду мертв мог показаться ты], и вот что

Короне я сказал, как существу живому,

Ее коря: "Тебе присущая забота

"Снедала моего отца, и потому,

"О, злато чистое, ты злое злато.

"Другое есть, дешевле, но ценнее:

"Оно дарует жизнь в целительном напитке;

"Ты ж, злато чистое величия и славы,

"Носившего тебя сгубило". Государь,

Так обличал ее я, возлагая,

Чтоб с ней померяться, как со врагом,

В моих глазах отца мне умертвившим,

Померяться борьбой преемника по праву.

Но если радостью мне отравила кровь

Она иль помыслы превознесла гордыней,

Но если некий дух мятежного тщеславья

К малейшему меня склонял желанью

Приять могущество венца, Господь на веки

Да отстранит ее от головы моей;

Последним подданным да буду я, пред ней

В священном ужасе склоняющим колени!

Король Генрих

О, мой сын!

Бог в мысль тебе вложил ее унесть,

Чтобы отцу ты вдвое стал милее,

Оправданный столь мудрою защитой.

Сюда, мой Генрих! Сядь к моей постеле

И выслушай совет - последний, полагаю,

Пока еще дышу я. Сын мой, знает небо,

Какими ложными, окольными путями

Корону я добыл. И сам я знаю,

Как на главе моей она держалась шатко.

Ее ты примешь с миром, с доброй славой,

И утвердишь ее ты за собой.

Вся скверна, мне стяжавшая ее,

Со мною в гроб сойдет. Она была на мне,

Что почесть, буйной схваченная дланью,

А многие сообщники мои

Живым служили мне укором, и отсюда

Рождались, что ни день, раздор с кровопролитьем,

Тревожа мнимый мир. Средь вечных опасений

За эти ужасы ответчиком был я.

Вот драмою какой мое правленье было!

Но ныне все изменит смерть моя:

Что силою добыто было мною,

К тебе путем законным перейдет:

Наследственную ты носить корону будешь.

Но, хоть стоишь ты тверже моего,

Все ж мало утвержден, пока свежа обида:

Врагов, которых ты назвать друзьями должен,

Еще недавно я лишил зубов и жал.

Их кознями сперва был вознесен я

И опасаться мог вновь их же властью

Быть свергнутым. Чтоб этого избегнуть,

Я истреблял их. И теперь хотел

Я многих за собой увлечь в Святую Землю:

Покой бездействия вглядеться дал бы им

В правление мое. А потому, мой сын,

Ты шаткие умы старайся занимать

Борьбою внешнею, и память дней минувших

Изгладят подвиги на дальней стороне.

Я б продолжал, но грудь изнемогает,

И говорить не в силах боле я.

Грех воцарения мне да простит Творец

И с миром за тобой да утвердит венец!

Принц Генрих

Мой государь! Его добыл,

Носил, хранил и мне ты завещал,

Дабы я им по праву обладал;

И за него я стану головой,

Хотя б весь мир вступил в борьбу со мной!

С.-Петербург 6 октября - 5 декабря 1892