Туманный урок - Ила Сафа

пытаются приглядеться чуть внимательнее, тогда, быть может, поняли бы, что шмотки мои зачастую не стоили состояния и машина в кредит. А на дом мы вообще еле наскребли первый взнос, и то приняв помощь родителей мужа. Мало того, что, скорее всего, нашим детям придётся выплачивать по нему кредит, так и постоянно нужно что-то ремонтировать или менять полностью.

На местах для парковки, забитых под завязку в дообеденное время, стояло лишь моё авто. Я нажала на кнопку пульта, открыла машину, кинула сумку на заднее сиденье. Закрыв дверь, заметила длинную, начинавшуюся с заднего и заканчивавшуюся на переднем крыле, царапину. Словно свежая рана на коже, она кричала о том, что у моих иллюзий нет шанса. Отпечатки реальной жизни оглушили своей аморальностью. «Клещи» снова со страшной силой впились в височные доли, сердце застучало, будто кто-то подставил нож к горлу. Ключ выпал из руки…

Я долго не решалась набрать указанный на сайте номер. Пойти к психологу означало для меня признать, что я провалила все экзамены жизни, причём одновременно. Меня охватывало отвращение к самой себе. Стыд из-за стереотипа о том, что психологическая помощь подразумевает, будто с человеком «что-то не так», создавал огромное сопротивление и страх перед этим шагом.

Обострилось желание посетить православный храм, но в районе пятидесяти километров не было ни одной русской церкви. Среди недели, при всём желании, я не могла бы найти время, чтобы доехать до места, которое казалось мне успокоением для растерзанной души. Католические и протестантские храмы встречались на каждом шагу. Все они были величественные и красивые, но отклика я там не ощущала. Не хватало им той намоленной русской душой атмосферы. Не спадала из-под купола благодать на плечи грешников. Не текли слёзы под звон колоколов, очищая душу. Не смотрели на тебя с икон глаза, пробираясь в самое сердце. Не хотелось там встать на колени. Убранство больше напоминало светское мероприятие: лавочки для прихожан, листы бумаги с текстом молитв. Помню, однажды мне подарили билет на концерт классической музыки – «Времена года» Вивальди. Когда я пришла по указанному адресу, не сразу поняла, что прямо в храме и будут играть музыку. Место для молитвы оказалось залом для мероприятия. Вместо тишины, которая должна обвивать тебя, как уютное покрывало, – шум, суета, разговоры. Люди, как в метро, спешили занять лучшие места. Я поняла, что мне не хватает того ощущения, когда находишься в храме, который, несмотря на свою скромность, вызывает в тебе желание замереть, закрыть глаза и просто быть.

В выходные постоянно находились срочные дела или, наоборот, сил не хватало сползти с кровати. Дочки пошли в первый класс, и главной «белке» в семье предстояло залезть в колесо побольше. Каждый день приходили письма из школы – то тетради нужны, то книги, то обложки на тетради и книги, перьевые ручки (и никакие другие!), папка для важных бумаг (в первом-то классе!), коробка для поделок, сменка, сдать на театр, прийти нарядными, потому что делают общее фото. И так далее и тому подобное, бесконечное. По выходным я занималась с девочками русским языком. Раздобыла прописи, русские учебники и книги. На родительском вечере учитель восхитился, что девочки не только знают кириллицу, но и грамотно рассказывают про буквы русского алфавита. Раз в неделю я водила их на теннис. Затем они попросились в музыкалку. Имея в доме аж два пианино, дочки хотели научиться играть красивые мелодии, как мама. Вишенки мечтали заниматься всем и сразу. Мы побывали на конюшне, так как им безумно нравилось кататься на лошадях. Но когда я услышала стоимость и сколько всего там надо, постаралась переключить их внимание на другие секции. Они попробовали спортивную акробатику, каратэ и записались в духовой оркестр. Одна дудела на кларнете, другой достался эуфониум. Так я стала ещё и таксистом – развозила детей по всевозможным кружкам. Уборка, стирка, глажка, закупка продуктов, готовка, сад, планирование детских праздников и каникул – колесо вертелось с неимоверной скоростью. На себя времени не оставалось. А мне оно было так нужно.

Я понимала, что стресс, который испытывала на работе, бездушными мощными ударами толкал меня к пропасти. Зароки, которые давала себе в самом начале, о том, что надо продержаться в школе первый год, мол, потом станет проще, обнулялись и автоматически пролонгировались на следующий период, пока не стали бессрочными.

Перенапряжение выжигало меня на физическом уровне. Простуды участились, и длительность их не ограничивалась одной неделей. Я продлевала больничный два-три раза. Мой зубной врач удивлялась резкому ухудшению, передние зубы просто разваливались: их пришлось даже подпиливать, так как каждый день у меня отваливался маленький кусочек. Когда вечером я ложилась в кровать, боль в спине позволяла мне лишь скручиваться в позу эмбриона. Терапевт разводил руками и давал направление на гимнастику. Обычные анализы показывали, что организм в норме. После того как я ни с того ни с сего упала в обморок, врач назначил комплексное обследование. Снова показатели не вызвали беспокойства. Внимание же привлекли ожоги на руках – я постоянно обжигалась на кухне, каждый раз сотрудничество с духовкой кончалось пятном. Я почему-то хваталась за раскалённую кастрюлю и умудрялась обжечься даже паром от чайника. В шутку сказала, что обожаю ставить себе ожоги, – врач не воспринял самоиронию и долго осматривал пострадавшие места. Потом предложил записаться на приём психиатра. Он как раз имел эту дополнительную квалификацию и советовал воспользоваться предложением. Снотворное, даже лёгкое, мне не выписывали. Такое заполучить можно было только после приёма у психиатра. Рекомендовали валерьянку и лавандовые чаи. Без этих друзей я и так уже не обходилась. Постоянный недосып рисовал под глазами синяки, которые я тщательно замазывала толстым слоем косметики. Даже когда вроде бы удавалось проспать всю ночь, отдохнувшей себя не чувствовала. А иногда засыпать не хотелось… стали сниться кошмары. Разница между бессонной и сонной ночью стёрлась. В течение дня мне хотелось принять горизонтальное положение и закрыть глаза. На столе в кухне обосновалась пачка обезболивающих таблеток, я принимала как минимум две сразу – от одной толку не было. Иногда казалось, что боль не уходит, а приглушается, и это ужасное постоянство изматывало.

Дотронувшись кончиками пальцев до дна физического и эмоционального, я перестала ждать понимания от мужа, чуда сверху и начала пробовать всё подряд. В очередной раз напомнила себе прописную истину: спасение утопающего – дело рук самого утопающего. «В твою шкуру никому залезать не хочется. Им со своей бы разобраться». Я долго злилась на супруга. «Почему он меня не понимает? Почему не