Аукцион - Макс Каменски

в метро действительно только на вечеринки. Хотя, скорее всего, из любопытства или в виду невероятного стечения обстоятельств. Обычно такие могли заказать себе такси. Да и вообще ездить только на нем или даже заказать себе таксиста в постель при особом желании.

Двери поезда раскрылись, толпа народа хлынула на пирон. Алексей, вцепившись за поручни и прижавшись к одной из стенок, доблестно сопротивлялся живому потоку, способному вынести его прочь из вагона несмотря на его молодостью и крепость. Еще бы и обозвали, если бы он встал не там. И, наверное, поделом.

Когда большая часть пассажиров вышла, Алексей юркнул в укромное местечко у входа – пространство между спинкой дивана и входом в поезд. Там обычно можно было почувствовать себя более менее спокойно. Во всяком случае никто не толкает в спину, не норовит пнуть по ногам или тыкнуть чем-нибудь в бок.

Пока входили первые граждане в вагон, Алексей грустно думал о том, как же ему надоело это метро и ощущение бесперспективной одинаковости. Столько лет труда на факультете, ощущение избранности, слова поощрения от преподавателей, блестящие успехи в работе, несмотря на неполное высшее образование, и такое невероятное ежедневное банкротство. Как надоело, как же хочется почувствовать себя…

Тут одним из последних в салон зашел слепой молодей человек. Осторожно ощупывая белой тростью пространство перед собой, он умудрился не задеть никого, и зайти в середину вагона. Почти уверенно, без лишних колебаний взялся за поручень, замер. На лице молодого человека с едва приоткрытыми глазами без всякого цвета застыла застенчивая улыбка.

Поезд тронулся, а Алексей продолжал смотреть на инвалида, чувствуя, как лицо заливается краской от стыда. Да, господа, в момент, когда мы видим людей с действительно большими проблемами наша жалость к себе, виновато улыбаясь, пытается поскорее скрыться, оставляя за собой весьма неприятный шлейф позорного бегства. Да, конечно, для каждого свои проблемы важнее и сложнее. И богатые плачут от того, что не смогли заработать очередной миллион также же откровенно и жалобно как бедняк, жующий последнюю крошку. Но есть в нашей жизни действительно такие обстоятельства, которые как бы ты не пытался крутить и рассматривать с разных позиций – все равно есть огромная проблема.

Когда поезд набрал скорость и его движение стало более менее стабильным, слепой парень оторвал руку от поручня, достал из-за спины висевший на плече рюкзак, немного неловко расстегнул молнию, достал коробку сока и стал медленно откручивать крышку. Все это время он грустно, почти виновато улыбался. Наконец сняв крышку, молодой человек осторожно, лавируя в начавшем вилять по туннелю поезде, принялся пить. Вся эта странная сцена происходила перед Алексеем словно в замедленном действии. Он видел почти каждое движение мускулов на лице слепого, едва заметное движение век и совершенно неподвижную, словно заставшую как у восковой фигуры улыбку.

Тут к инвалиду подошла дородная женщина, дернула его за рукав и движением руки предложила сесть. Естественно, парень не видел этого жеста, поэтому женщина сказала ему что-то на ухо и буквально протащила парня за собой до сидячего места, куда его и усадила. Её лицо исказила мина жалости и боли.

Когда слепой исчез с глаз Алексея, молодой человек остался в задумчивости блуждать взором по вагону. Вокруг люди, с совершенно разной судьбой, с разными желаниями. Все они стараются не смотреть друг на друга, лишний раз делают вид, что здесь их нет. Все спешат поскорее вырваться из подземной клоаки и отправиться по своим делам. Несомненно, важным, бесспорно очень значимым и столь волнительным. И все чего-то ждут, чего-то хотят, о чем-то надеются, любят, тоскуют и ненавидят… И, конечно, жалеют себя. А, что если нет? Может, это только Алексей постоянно ропщет на судьбу?

Пролетело еще несколько остановок. Людей в вагоне стало очень много. Кто-то несколько раз наступил Алексею на ногу и постарался сделать как можно более убедительный вид ничего не подозревающего человека.

Последовала остановка, двери открылись, и людской поток понесся на платформу. Слепой парень шел впереди Алексея, неловко пытаясь держаться на ногах и случайно задел плечом женщину в шубе. Та не поленилась развернуться прямо внутри толпы и выругаться так злобно и яростно, что у Алексея на лоб полезли глаза. Инвалид же продолжал улыбаться, словно ничего и не произошло. Только щеки его залились краской. От стыда.

Алексей возмутился поведением женщины и, нагнав ее по пути к эскалатору, резко высказался:

– Вообще-то тот парень был слепой!

– Кто? – нахмурилась пассажирка в шубе. На носу у нее были дешевые очки, шуба была явно куплена где-то в забытом богами секонд-хенде, а все лицо было изъедено морщинами. Не старая и не молодая, а просто поношенная жизнью.

– Человек, что вас толкнул в вагоне, – процедил сквозь зубы Алексей. – Он просто вас не видел…

– Ой! – отмахнулась женщина от Алексея. – Все у нас слепые, глухие и больные!

Алексей не нашелся что ответить. Да и кому было здесь отвечать? Слова обычно используют для передачи смысла, который можно анализировать. А то, что шло в шубе, не анализировало. А просто воспринимало происходящее. И каждое событие оставляло на нем зарубину, словно топор дровосека на мягкой древесине. Да, воистину, слепому стоило покраснеть. Да только не за себя, а за свою соотечественницу.

***

– Ну что? Готов к настоящему делу, сынок? – щелкнув пальцами, воскликнул Вячеслав Львович. Во рту у него была неизменная кубинская сигара.

– Конечно, давно изголодался! – с тем же задором ответил Алексей, вешая верхнюю одежду в шкаф.

– Читал новости сегодня? Выборы в Думу назначены почти на зиму!

– Обычно всегда предупреждают заранее… – пожал плечами молодой человек, включая компьютер.

Вячеслав Львович не торопясь раскурил сигару, выпустил несколько клубов дыма, и взял в руки газету:

– Ты вот только послушай: "Дума пятого созыва будет избираться по новым правилам. Теперь голосование будет осуществляться не за конкретных кандидатов, а за партийные списки. При этом, данные списки даже после выборов могут изменяться, то есть фактически, после выборов состав выбранных депутатов от той или иной партии может полностью поменяться".

– Да, это ввели еще пару лет назад, мы разбирали это на семинаре. Конституционный суд не увидел в этом ничего плохого, ведь граждане всегда голосуют за партию, а не за конкретных людей…

Адвокат выпустил густой клуб дыма и задумчиво посмотрел на помощника.

– Конституционный Суд? Интересно… А голосуешь ты за название, флажки и программные речи? – серьезно спросил он.

Алексей нахмурился. Он один раз участвовал в выборах и голосовал за Главу и его партию. В принципе, он даже не интересовался, кто в