Месяц на море - Наталия Миронина

происшествии Ася собиралась сказать к вечеру. Она уже знала, что в понедельник у Архиповой всегда много дел. К тому же завкафедрой читала лекции на двух первых парах третьего курса.

Александра окунулась в работу: график был такой плотный, что даже не было времени вспомнить насыщенные выходные. Только ощущение неуловимой и приятной тайны, чего-то сокровенного и теплого то и дело посещало Архипову. Лекции она прочитала на одном дыхании, весело и с азартом. Это ее настроение передалось студентам. В аудитории было тихо, но когда она задавала вопросы, ей отвечал целый хор голосов. В конце пары она посоветовала всем:

– Когда закончатся занятия, бегите на улицу, перестаньте толпиться в курилках. Там такая чудесная погода.

– А вы сегодня классно выглядите! – кто-то крикнул с последних рядов.

– Спасибо! – она рассмеялась.

Студенты по-прежнему ценили ее. Не зря Бажин повторял:

«Дети любят красивых взрослых. В них они видят совершенство мира».

Александра хорошо запомнила эту его фразу.

В свой кабинет она вернулась к обеду и застала вереницу посетителей.

– О! – удивилась она.

– Александра Львовна, к вам Юна Ильинична по личному вопросу, Евгений Петрович по личному вопросу и Шахрин. Наверное, тоже по личному вопросу. И я. Тоже по личному вопросу.

– Что это за суматоха? – изумилась Архипова.

– Нельзя вам уезжать, – тихо произнесла Ася. Архипова внимательно на нее посмотрела.

– Пригласите, пожалуйста, Юну Иьиничну.

Титова вошла в кабинет шагами генерала. Обычно же у нее была вкрадчивая, тихая походка.

– Слушаю вас, Юна Ильинична. – Архипова не села за стол, осталась стоять. Титова оглянулась на стул, но приглашения не последовало.

– Простите, давайте быстро решим вопрос, – пояснила Архипова, – понедельник очень суматошный.

– Евгений Петрович ведет себя безобразно. Пользуется вашей поддержкой и, чувствуя безнаказанность, оскорбляет людей.

– Кого?

– Например, меня.

– Еще кого?

– В каком смысле?

– Вы сказали «людей». Это значит, кого-то еще кроме вас.

– Ну, допускаю, что я не одна. Вы же знаете: если человек решил, что подобное поведение допустимо, то будет обходиться так со всеми.

– Как именно он вас оскорбил?

Титова замялась. Архипова внимательно на нее смотрела.

– Он назвал меня дурой.

– Ясно. Недопустимо. Надеюсь, вы его не провоцировали?

– А что в этой ситуации можно назвать провокацией? Давайте договоримся о терминологии. Понимаете…

«Села на любимого конька. Демагогию», – подумала Архипова, а вслух сказала:

– Я разберусь. Выясню, почему он позволяет себе такое.

– Что бы ни произошло, человек должен вести себя корректно.

– Безусловно, – согласилась Архипова, – попросите Асю пригласить Евгения Петровича ко мне.

Лушников вошел в кабинет разве, что не насвистывая.

– Евгений Петрович! Почему ты женщин обзываешь?!

– Довела. Интриганка. Опять насчет студентов сцепились.

– Свидетели были?

– А вся кафедра, – задорно ответил Лушников.

– Слушай, держи себя в руках. Не надо нам опускаться до таких разборок.

– Так она…

– …первая начала, – сказала Архипова и рассмеялась.

– Да, верно.

– А зачем ты на прием записался? Ася сказала, по личному вопросу.

– Так я же знал, что она пойдет жаловаться, а значит, ты вызовешь. Вот я и записался.

– Евгений Петрович, иди работай. Тебя студенты ждут. И не груби больше женщинам.

– Хорошо. Больше не повторится! – Лушников шаркнул ножкой.

– Евгений Петрович, будь серьезен!

– Хорошо. Между прочим, наша маленькая пташка спасла нашу базу и программу.

– Это ты о чем? – удивилась Архипова.

– Все слетело в воскресенье утром. Программа не работала. Шахрин, как всегда, умничал, нес пургу и отказался работать. Даже не соизволил приехать и посмотреть. Ася в воскресенье просидела здесь до позднего вечера и все исправила. Правда, несколько файлов мы потеряли, но это поправимо. Пусть болтун Шахрин все наладит.

– Я утром компьютер включала, и все было нормально.

– Асе скажи спасибо! А этого подленького типа я бы выгнал.

– Евгений Петрович! Горяч ты, смотрю!

– Ну, иногда. Кстати, – тут Лушников подмигнул, – как уик-энд?

Архипова смутилась:

– Хорошо… Питер очень красив.

– А, ну да. Северная Венеция! – сказал он и вышел из кабинета.

Архипова рассмеялась и позвала Асю.

– Кто там следующий?

– Шахрин.

– А он здесь? – удивилась Александра. – Его же не вытянешь к нам.

– Сегодня здесь.

– Позови, пожалуйста.

Сева Шахрин вошел с загадочно-скорбным лицом. Казалось, что только он знает о некоей загадочной угрозе, нависшей над человечеством. Архипова про себя улыбнулась.

– Добрый день, Сева. Что произошло? – Архипова уже сидела за столом.

– Александра Львовна, я тут занимался нашими делами и подумал, что надо запретить сотрудникам самовольно заниматься программой, базой… Понимаете, все же у людей квалификация очень низкая.

– Подожди, а с какой стати ты об этом заговорил?

– Ну, сейчас требования к персональным данным, к хранению информации очень высокие. Мало ли кто и что обнаружит в наших файлах.

– Видишь ли, я все это знаю. Но вопрос так ты ставишь впервые. Потом, Сева, нам надо урегулировать вопрос с твоими посещениями кафедры. Меня устроит, если у тебя будет два присутственных дня. Ты знаешь, я всегда иду навстречу, понимая, что сейчас сложно зарабатывать деньги. Но нам здесь тоже помощь нужна. Ты иногда отсутствуешь или отказываешься помочь в самый нужный момент.

«Сдала, стерва!» – подумал Шахрин и в этот момент пожалел, что полез на рожон. Приехав сегодня к Архиповой, он намеревался подставить Асю. Чтобы ее самоотверженный труд в воскресенье стал не победой, а нарушением.

– Александра Львовна, давайте обсудим это еще раз. Я же не против, мне, наоборот, будет спокойнее.

– Вот и отлично! Давай, – Архипова посмотрела на календарь, – в среду встретимся в одиннадцать часов и закроем вопрос с твоей работой.

Последней была Ася.

– Ася, прежде всего хочу поблагодарить за нашу программу. Я не знаю, что бы мы сейчас делали. А вы сорвались в выходной день, до позднего вечера… Спасибо, Ася, большое.

– Александра Львовна, откуда вы знаете?

– Сотрудники рассказали. Они восхищаются вами. Теперь слушаю тебя.

Ася протянула заявление об уходе.

– Что за блажь? – изумилась Александра. – Тебя же так ценят на кафедре, ты учишься… Или ты место лучше нашла? В смысле денег?

– Я ничего не нашла. Я боюсь, что вы подумаете, что я сплетница.

– Это еще что такое?

Ася помолчала, а потом рассказала о разговоре с Титовой.

– Слушай, Ася, ну ты же знаешь этого человека! И мы все знаем. Мне даже в голову не придет в чем-то тебя обвинить. Да что там! Даже подумать, что это ты!

– Мне так это неприятно… – Ася чуть не плакала.

– Оставь, ты в жизни еще сто раз столкнешься с подобными вещами. Или даже хуже! И что, каждый раз будешь писать заявление об уходе? Наоборот, ты должна сейчас вести себя как ни в чем ни бывало. Показать, что ты не боишься клеветы.

– Вы