Измена. Цена твоей лжи - Анна Олеговна Ковалева

для прессы. И Рита, мать ее, все это видела.

И как к ней теперь соваться после такого? Оправдать себя нечем. Да и нужны ли ей мои оправдания? Думаю, нет.

Трушу ли я? Нет, я готов встретиться, готов получить пару пощечин от любимой женщины. Только дальше что?

Снова слезы, горечь и боль? Рита не простит, я это понимаю. Слишком хорошо ее знаю. Цирк со свадьбой точно не простит и не поймет.

Так зачем мне рушить ее едва обретенное спокойствие и новую жизнь? Ради чего? ЧЕГО РАДИ???

Чем больше я об этом думаю, тем больше прихожу в полное отчаяние. Поскольку понимаю, что ситуация безнадежна.

Я метался в собственной агонии бесконечно долго, и после долгой мучительной борьбы с самим собой решил, что мой поезд и правда ушел.

Раз Рита счастлива без меня, то пусть так и будет… Я действительно её недостоин. А правда… Да кому она нужна, если от нее любимая снова будет страдать. Если ей легче жить, считая меня полным мудаком, что ж… Я готов на это…

В этой жизни каждый должен получать по заслугам. Вот и я получил свое. Моя расплата — это жить вдали от любимой женщины…

Тем же вечером, немного переварив свое решение, я наконец позвонил Руслану.

— Привет, Русь. Знаешь, я тут подумал и решил: я войду в дело…

Глава 21

Любимая работа

Рита

Следующие несколько месяцев у меня прошли под девизом: 'вижу цель — не вижу препятствий.

Я твердо решила, что хочу зарекомендовать себя с лучшей стороны и закрепиться в штате «Зеркала правды» на постоянной основе. И не как секретарь или корректор, а как полноправный репортер.

Поэтому и лезла из кожи вон, стараясь доказать, что не говорящая голова, принятая по протекции, а потенциально ценный сотрудник.

Я выполняла любые требуемые поручения, училась новому, налаживала контакты с коллегами. Благо, чуйка меня не подвела, и коллектив оказался хорошим не только на первый взгляд, а по настоящему достойным.

Помощь ребят на первых порах казалась просто неоценимой, в том числе и моральная поддержка.

Сначала я и правда выполняла роль корректора: вычитывала тексты статей, рекламы. Бегала с документами по всей редакции.

Потом меня начали загружать более сложными задачами. Я стала писать очерки, отзывы и обзоры в рубрику «Культура и искусство».

Я посещала кинотеатры, выставки, спектакли, писала краткие обзоры и рекомендации, а потом приносила это на проверку ответственному редактору. И почти все материалы, пусть и с изрядными правками в итоге попадали в печать.

После первого вышедшего в журнале обзора, я сразу же проставилась перед коллегами. Настолько была счастлива.

И неловкости никакой не было. Думаю, каждый из ребят прошел в свое время через то же самое, что и я, поэтому все они понимали мои чувства и готовы были их разделить.

В обеденный перерыв я накрыла чайный стол, за которым мы весело посидели. Даже Георгий Владленович заглянул к нам на огонёк. Хмыкнул нечто неопределённое, оценив наше сборище, но от чая и торта не отказался.

И не преминул дать мне наставление:

— Ты смотри, расслабляться рано. Настоящей работы ты, считай, еще не пробовала. Так что нос шибко не задирай. И вообще, долго не засиживайтесь, Пушкин за вас журнал выпускать не будет.

Я лишь покачала головой вслед уходящему шефу. Все-таки неплохой он мужик, хоть временами и сварливый.

Что же до его слов, то расслабляться я и не думала. Пахала как лошадь, стараясь все и везде успеть. И не облажаться при этом.

Конечно, не все было гладко. Я делала ошибки, путала материал, срывала сроки подачи статей, получала выволочку от начальства. Но кто из нас без косяков?

Осознавать свои профессиональные провалы было больно, но сдаваться я не собиралась. Принимала недовольство начальства, а потом шла, стискивала зубы и исправляла свои огрехи. Работая до посинения.

Радовало то, что в таком темпе у меня времени не оставалось тосковать о Денисове. Днем голова была забита работой, а ночью я засыпала беспробудным сном, стоило голове коснуться подушки.

Так постепенно, день за днем, стирались старые воспоминания, причинявшие боль. Они таяли как туман с первыми лучами солнца. И наконец прекратили меня мучить ночами.

Нет, я по-прежнему помнила лицо Лёши, его голос. Но отстраненно, как помнила лица бывших сокурсников или одноклассников. Не более.

Кажется, я наконец излечилась от своих неудавшихся отношений. Отпустила те ниточки былой привязанности, что еще связывали меня с прошлым.

Алексей Денисов теперь просто мой бывший, абсолютно чужой мне человек. Мои эмоции улеглись полностью, внутри остались лишь пустота и равнодушие.

Зла я Лёше не желала. Зачем? Что было, то прошло. Он выбрал свою жизнь, пусть живет и будет счастлив с женой и ребёнком. Главное, чтобы больше никогда не попадался на моем пути.

Я же надеюсь кода-нибудь и для себя урвать кусочек счастья.

Настоящего женского счастья. Которое не будут омрачать тени предательства.

* * *

Мои кропотливые труды пусть и не сразу, но все же принесли свои плоды. В начале мая я официально перешла в репортерский отдел. Там как раз образовалась пара вакансий. Генриетта Альбертовна собиралась уехать на ПМЖ в Канаду, а Нина Самсонова вышла замуж и решила полностью посвятить себя семье.

Вот я и получила одно вакантное место, чему была рада до звездочек в глазах.

Причем на этот раз Георгий Владленович соизволил меня поздравить, вызвав в свой кабинет.

— Ну что, Маргарита, поздравляю. Я рад, что не ошибся в вас. Думаю, наш журнал получил действительно ценного работника.

— Спасибо за доверие, Георгий Владленович, — улыбнулась я. — Я постараюсь его полностью оправдать.

— Не сомневаюсь в этом. А теперь идите, обживайтесь в новом кабинете. Завтра начнете выполнять новые обязанности.

— Уже бегу.

Да, до этого я работала в общем зале. Сидела за столом, отделенным небольшой перегородкой от соседних столов, а теперь я получила свой собственный кабинет.

И это было круто. Нет, мне нравилась общая атмосфера редакции: стук клавиш компьютеров, звуки принтера и факса, телефонные звонки, гул разговоров и смех коллег, но иметь свой кабинет все-таки было гораздо лучше. И пусть он маленький, с затемненными стеклянными стенами, но все-таки мой.

— Поздравляю, Рит, — улыбнулась Станислава, которую я уже давно звала просто Стасей, и провела меня в мое маленькое царство. — Проходи и обустраивайся.

— Спасибо, Стась. В пятницу буду проставляться.

— Ловлю на слове, — подмигнула она и выпорхнула из кабинета.

Я же бегло оглядела комнату: ковер, стол, удобное кресло, стулья для посетителей,