Любимых убивают все - Сабрина Хэгг

А придя домой, Аксель раскрывал альбом и нежно улыбался, рассматривая «супергеройскую» версию Йенни, что с вызовом глядела на него с листа бумаги. Он так увлекся этой затеей, что ее портреты вперемешку с эскизами персонажа были хаотично разбросаны по всей его комнате. Человек, случайно попавший в спальню Акселя, решил бы, что тот сошел с ума.

– Йенни, а почему Луи называет тебя Лилу? Может, и твою героиню так назовем?

Йенни вскинула бровь, удивленная вопросом. Губы ее дрогнули от легкой полуулыбки.

– Помнишь героиню Милы Йовович в «Пятом элементе»? Так вот, ее зовут Лилу. В детстве я ее обожала. Даже просила маму купить мне ярко-рыжий парик! – Йенни выпрямилась и повернулась лицом к Акселю, которому пришлось убрать голову с ее плеча. – И как-то так случилось, что родители Луи в шутку стали называть меня Лилу, а потом и Луи к ним присоединился. Только они уже забыли про это прозвище, а вот Луи до сих пор достает меня.

– Что ж, Лилу… – издевательски улыбаясь, произнес Аксель.

– О, нет! Если еще и ты будешь так меня называть, то я вас обоих поубиваю. И для героини это имя не подходит. Слишком уж… Лилу популярный персонаж.

– Ладно, я придумаю что-нибудь другое.

– Я уверена, что…

Вдруг до ребят донесся оглушающий стук двери, отчего Йенни умолкла на полуслове, вздрогнула. За этим громким звуком последовало неразборчивое бормотание, переходящее в язвительный разговор.

– Твою мать, – выругалась Йенни, резко захлопнув крышку ноутбука. На лице ее застыло выражение крайней усталости.

Йенни закатила глаза, порывисто поднявшись со стула, и замерла на мгновение, касаясь стола кончиками пальцев. Аксель растерянно оглянулся по сторонам. Но спустя пару мгновений все встало на свои места.

Ссора между родителями Йенни вспыхнула ярко, оглушительно – их отравленные яростью и презрением голоса громовыми раскатами доносились до второго этажа. Они хоронили друг друга под горами обвинений, под тяжестью сотен упреков.

– Идем отсюда, – холодно проговорила Йенни, оттягивая подол черного атласного топа с кружевными вставками.

Она увлекла Акселя за собой к входной двери. Тот, не проронив ни звука, последовал за подругой, намеренно отставая на пару шагов.

Так как скандал разразился в гостиной, то родители не заметили Йенни и Акселя, с ловкостью героев шпионского фильма прошмыгнувших к выходу.

Бесшумно закрыв за собой дверь, Аксель увидел, что Йенни села на крыльцо, обняла себя за изящные мраморно-белые плечи. Он опустился рядом, взгляд его остановился на ее пылающем лице. От Акселя не ускользнуло ни то, как плотно она сжимала челюсти, ни то, как отчаянно впивалась пальцами в матовую кожу. Взгляд Йенни был прикован к дому напротив.

– Хочешь поговорить об этом?

– А что, похоже на то, чтобы я хотела? – выпалила Йенни, но тут же осознав, как грубо это прозвучало, произнесла в разы мягче: – Не парься. И да, мне реально стыдно за то, что ты застал это представление. Извини.

Аксель тяжело вздохнул и неуверенно опустил широкую ладонь Йенни на колено, несильно сжав его пальцами.

– Йенни, ты не должна извиняться. Ты ведь ни в чем не виновата. – Он облизнул сухие губы, нервно сглотнул. – Послушай… Я хочу быть для тебя настоящим другом. Я знаю, что никогда не встану в один ряд с Луи и уж тем более никогда не смогу его заменить… Но позволь мне быть рядом хотя бы тогда, когда он не может. Мне на самом деле важно… все, что с тобой происходит. Абсолютно все. Поэтому я не могу «не париться».

Йенни слабо улыбнулась, подняла на Акселя глаза, в синеве которых вспыхнула благодарность. От этого взгляда у него все внутри замерло, утонуло в болезненной нежности.

– Правда?

– Конечно!

– Я… Это совершенно взаимно, – краснея от смущения, проговорила Йенни. – Просто хочу, чтобы ты знал.

Аксель не смог сдержать улыбки.

– А твои родители… часто так ссорятся?

– Постоянно.

– Они собираются разводиться? Или, может, пожить сербу[26]?

– Не думаю… Но я бы очень хотела, чтобы они уже развелись и перестали отравлять друг другу жизнь, правда. Им нужно было сделать это еще в тот год, когда я родилась. Или вообще нужно было думать о своем будущем и от меня избавиться до того, как я… появилась. – Йенни смотрела прямо перед собой, нахмурившись, и в глазах ее заблестели слезы.

– Йенни, ну что ты такое…

– Нет, я серьезно. Понимаешь, единственное, что их объединяет – попытки убедить меня в том, что все мои мечты и цели – детские капризы. И что я должна выбрать реальную профессию или продолжить вести мамин бизнес. Знаешь, типа достичь всего, чего она не достигла, оставшись здесь со мной и с папой. Все. В остальное время они либо не говорят друг с другом, либо ссорятся. И ссорятся в основном тоже… из-за меня.

– Погоди. – Аксель нахмурился, пытливо взглянул Йенни в глаза. – Что значит «детские капризы»? Они не видят, насколько ты талантлива? Из тебя получится потрясающий режиссер! Да когда я увидел тебя на съемочной площадке, я был в таком шоке! Не говоря уже о том, что было, когда ты показала нам всю короткометражку целиком.

– И что же тебя так удивило? – поперхнувшись смешком, спросила Йенни.

Лицо Акселя находилось так близко, что, подайся кто-нибудь из них вперед еще на несколько сантиметров, кончики их носов непременно бы соприкоснулись.

– Ты… Ты была такой… – Аксель задумался, тщательно подбирая слова. Он закусил губу и вдруг улыбнулся – нежно и чисто – своим мыслям. Взгляд его заволокла мечтательная дымка. – Знаешь то восторженное выражение, которое появляется на лице у людей, когда они делают то, что любят всей душой, то, для чего они были рождены? Думаю, такое выражение лица было у Микеланджело, когда он вытачивал из мрамора свою «Пьету», или у Боттичелли, когда он рисовал «Венеру». Так вот, в тот день я увидел это выражение у тебя. И… все понял. – Аксель усмехнулся, дотронулся невесомо подушечками пальцев до тыльной стороны ладони Йенни. Она вздрогнула, смутилась. – Я видел, что ты знаешь, чего хочешь от этого фильма. Я знал, что вся картина, вплоть до мельчайших деталей, уже есть в твоей голове. И это было похоже на магию, если честно. А как ты много смысла вкладывала в каждую мелочь! Никогда не думал, что можно столько смысла вложить в одежду, интерьер и прочее. Очень интересно было наблюдать за тем, как ты работаешь и как умудряешься всем процессом руководить, будто всю жизнь только этим и занимаешься. А потом