Сумма наших жизней - Софи Астраби

– Привет! Как дела?

Тома неохотно поднимает глаза от своей папки, чтобы поздороваться. Он не любит притворяться, особенно в отношении коллеги, которого терпеть не может.

– Кстати, трешка той старухи, на улице Дегерри… какие успехи? А то у меня появилась одна замечательная парочка, которой она идеально подойдет.

Тьерри из тех людей, что рубят слова на слоги, делая ударение на первом: за-мечательная, и-деально, не-вероятно. Он разговаривает много и без устали. Громче, быстрее и чаще, чем все остальные. Тьерри – ребенок в теле взрослого человека. Но не воспитанный и покладистый – скорее ребенок, который визжа катается по полу, когда ему говорят «нет».

– Я занимаюсь этой сделкой, Тьерри, спасибо.

– Непохоже, – отвечает тот смеясь.

Тьерри, очевидно, полагает, что, если говорить со смехом, никто не разглядит его мерзкую натуру. Тома поднимает голову, смотрит ему прямо в глаза и твердо повторяет:

– Я занимаюсь этой сделкой.

– Как скажешь!

Он поворачивается на пятках и направляется в свой кабинет. Тома смотрит ему вслед. Он задается вопросом: что мешает встать, схватить этого парня за шиворот и врезать ему от души? Представляет себе эту сцену и успокаивается. В параллельном мире его воображения Тьерри наконец-то получил по заслугам.

Тома берет телефон и звонит Маргарите, чтобы сказать ей, что Камилла снова придет посмотреть ее квартиру.

– Но мы с вами договорились, Маргарита, это не повторный визит, – подчеркивает он. – Просто… просто вы меня попросили об этом.

Хотя он никому ничего не должен, Тома думает, что эта встреча может отвлечь внимание Тьерри от его сделок. На бумаге все будет выглядеть, как настоящий повторный визит.

– Вы просто золото, мой мальчик.

Он уже почти дал отбой, когда Маргарита задала ему вопрос:

– Кстати, вам удалось выяснить, чем она занимается?

– Да, она адвокат.

– А, понятно, очень хорошо.

– Маргарита, почему вы продаете свою квартиру?

Наступает тишина. Маргарита делает короткий вдох и отвечает:

– Потому что я не хочу умереть в одиночестве.

45

Камилла & Маргарита

В те несколько секунд, пока она поднимается в лифте на седьмой этаж, Камилла спрашивает себя, что она здесь делает. Да, ей очень хотелось снова увидеть эту квартиру, но теперь ей кажется, что вовсе необязательно было исполнять это желание. Иногда наши желания исчезают, когда начинают осуществляться.

Маргарита открывает дверь, и Камилла видит, что ее встречают как гостью. Она замечает на журнальном столике дымящийся чай и печенье на нарядной фарфоровой тарелке.

– У вас очень красивая квартира.

Маргарита благодарит и предлагает ей снять пальто, чтобы чувствовать себя как дома, что Камилла и делает, не проронив ни слова. У нее такое же чувство, что и в первый визит, и ей хочется понять почему. Она оглядывается по сторонам: стены, картины, фотографии в рамках и, конечно, пианино – солидное, но скромное. Ей трудно определить возраст и даже стиль интерьера. На фоне белых стен гостиной ярко выделяется камин из черного мрамора и стоящее на нем большое позолоченное зеркало. В зеркале отражается хрустальная ваза с одной-единственной почти бежевого цвета розой. Чуть дальше ее внимание привлекает букет засушенных цветов. Стебли пампасной травы, лагурус, акролинум. Камилла не может определиться, то ли это очень изысканно, то ли дико старомодно. Рядом с ярко-синим велюровым диваном стоит плетеное кресло, на нем две подушки, чехлы которых, кажется, сшиты из бывших штор. Повсюду расставлены предметы, которые задерживают на себе взгляд, не позволяя ему пробежаться по комнате. Циферблат часов на небольшой скульптуре слона, три большие разноцветные матрешки на полке, мужская шляпа на стопке книг, старая кегля на полу. Камилла замечает ковер под круглым столом в центре комнаты. Она вспоминает деревянный люк, который видела в доме дедушкиной соседки, и напоминает себе, что в квартире на седьмом этаже не может быть тайного подвала. Легкая улыбка трогает ее губы.

Маргарита следит за каждым ее движением. Ей интересно, что скрывает эта девушка. Почему она выдает себя за адвоката, если на самом деле продает цветы? Правда ли она собирается купить квартиру? И если да, то может ли она себе позволить такую? С первых секунд их встречи Маргарита почувствовала в Камилле какой-то диссонанс. Тело, говорящее на ином, особом языке, глаза, которые, кажется, противоречат словам. Тем не менее у нее нет никаких сомнений, что эта девушка – сама искренность. В чем же дело?

Блуждая по комнате, взгляд Камиллы цепляется за фотографии на пианино, которые она внимательно изучала в первый раз.

– Вы любите старые фотографии? – спрашивает Маргарита, чтобы нарушить молчание.

– Да… Но они вгоняют меня в страшную тоску. Особенно те, на которых люди улыбаются. Ведь это память, укрытая от бед, которые еще только предстоят.

Маргарита не отвечает. Она хватает чайник и ловким движением наполняет две чашки. Она пытается скрыть, что от этих слов сердце больно сжалось в груди. Она осторожно придвигает чашку к Камилле, затем садится на край дивана.

– Вы удивительная девушка.

Камилла поднимает голову и встречается взглядом с Маргаритой, но в тот же момент раздается звонок. Маргарита хмурится. Она никого не ждет. Осторожно поставив чашку на стол, она медленно направляется в прихожую. Так же медленно подносит к уху трубку домофона.

– Да? Ах! Конечно, конечно. Открываю.

Камилла отпивает глоток чая. Она не осмеливается повернуть голову к двери, боясь показаться любопытной. Так и сидит в профиль к прихожей, как будто художник навеки запечатлел ее в этом ракурсе. Она слышит, как открываются двери лифта, шаги на пороге, и еще долго оставалась бы в своей «раме», если бы не услышала этот голос. Когда она, наконец, решается повернуть голову, Тома стоит, застыв в дверном проеме, и ей кажется, что он тоже похож на картину.

Он не знает, зачем он здесь. Минуту назад он сидел перед экраном компьютера и крутил в пальцах ручку, а в следующую минуту уже звонил в домофон Маргариты. Он заметил, что она не убрала имя мужа с таблички возле кнопки домофона, на маленьком прямоугольнике кремовой бумаги написано «Месье Ришар Дюма», и все время, пока поднимался лифт, Тома цеплялся за эту деталь, чтобы не думать ни о чем другом.

С того вечера, проведенного вместе, он не перестает думать о Камилле. О том, как он провел пальцами по ее щеке, осторожно, словно касаясь чего-то драгоценного. Он ощутил ее тепло и почти решил поцеловать ее, но она моргнула, словно избегая неловкого момента, и он не отважился. Вместо этого он сказал, что Маргарита будет ждать ее у себя в три часа, например в четверг, не зная на самом деле, согласится ли та. Ему было важно назначить ей