Шаги забвения - Светлана Рощина

просила мужа ходить на пляж только в утренние и вечерние часы, когда не так жарко. Но бесполезно.

– Ничего, – отвечал муж. – Спрячешься под зонтиком, и ничего с тобой не случится.

Так я и сделала. Придя в первый же день на пляж около одиннадцати часов утра, мы заплатили за шезлонг с зонтиком, под которым я и спряталась.

Приблизительно в час дня я поняла, что ни солнцезащитный крем, ни зонтик мне не помогают. Я чувствовала, как натягивается и горит моя кожа, и пребывание на пляже превращается для меня в нестерпимую муку.

– Андрюш, давай вернёмся в отель, – предложила я мужу. – По-моему, я сгорела.

– Как ты могла сгореть? Ты же всё время в тени! – возразил муж, не желая уходить.

– Я не знаю, как это могло случиться, но я чувствую, как моя кожа горит, – ответила я.

– Хватит врать! – начал ругаться на меня муж. – Надоело загорать, так прямо и скажи!

– Да я бы с радостью провела здесь весь день, но не могу. Прошу тебя, давай прямо сейчас пойдём в номер!

– Нет, – не желал соглашаться со мной муж. – Дай ещё хоть разок окунуться и обсохнуть!

И мы провели на пляже ещё полчаса. За это время я натянула на себя всю одежду, обмотав открытые участки тела полотенцем и став похожей на человека-невидимку из романа Герберта Уэллса. И когда мы вернулись в номер, Андрей наконец-то сам смог убедиться в том, что я его не обманывала.

Вся моя кожа была в красно-багровых ожогах, которые неравномерно покрывали всё тело.

– Налей себе холодную ванну и отмокай, – приказал муж. – К вечеру всё пройдёт.

Но ни к вечеру, ни на следующий день лучше не стало. Моё тело горело, и из-за этого я даже не могла ночью спать, не зная, какую позу лучше принять, чтобы не потревожить раненую кожу.

Андрей совершенно не проявлял ко мне никакого сочувствия. Наоборот, он возмущался тем, что я отказываюсь заниматься с ним сексом по такой плёвой причине, как обгоревшая кожа.

Посещать пляж я больше не могла, и мужу пришлось делать это в одиночку, что, конечно же, стало для него новым поводом для упрёков в мой адрес.

Ещё до поездки на Кипр один из друзей Андрея по имени Михаил Захаров говорил нам, что хотел бы поехать за границу, в какую-нибудь жаркую страну, чтобы там от души напиться под пальмами. И Андрей поддерживал его в этих мечтах.

– Представляешь, – говорил мне после этого муж. – Нажраться под пальмами! Вот это отдых!

В ответ я лишь мило улыбалась, полагая, что это – шутка. Но когда мы прилетели на Кипр, я поняла, что муж не шутил. Ужраться до потери памяти – это было реальной целью любого мероприятия, в котором он участвовал. И это очень сильно меня огорчало. И единственное, что казалось мне в этом желании непонятным, так это зачем тратить огромные деньги на перелёт в другую страну, на отели, на трансфер, на визы и нести прочие сопутствующие расходы исключительно для того, чтобы напиться? Какая разница, где упасть мордой в грязь: в соседней подворотне или под африканскими пальмами?

Да, пожалуй, что упасть на тёплый песок гораздо приятнее, чем на асфальт или в лужу. Но платить за это тысячи долларов? Неужели оно того стоит, если цель всё равно одна?

Романтическая поездка на Кипр превратилась для меня в пытку. И я мечтала лишь об одном. Поскорее вернуться домой, чтобы всё это закончилось. И когда по возвращении в Москву мы рассказывали своим знакомым об отпуске на Кипре, опуская при этом все вышеупомянутые мною подробности, то я завершала своё повествование всегда одинаково. Я говорила, что ещё одна поездка на солнечный Кипр не входит в наши планы, так как во время этого путешествия нам пришлось столкнуться с рядом трудностей, которые я постараюсь избежать во время следующего нашего визита за границу.

Да, так прошла наша с мужем первая и единственная «романтическая» поездка, из которой я вернулась с таким неприятным осадком на душе, что спустя время даже перестала упоминать о том, что когда-то была на Кипре. И единственным положительным моментом этого путешествия для меня являлся лишь горький жизненный опыт путешествий с мужем, от которого я в любую минуту могла ждать неприятных сюрпризов.

Оторвавшись от воспоминаний, я сфокусировала свой взгляд на чаше, которую держала в руках. Я даже разглядела выдавленные на ней незамысловатые узоры, которые представляли собой то ли геометрические фигуры, то ли руны. И это наблюдение отвлекло меня от грустных мыслей. Я сделала глоток снадобья, которое снова обожгло мне горло. Но поскольку в этот раз я была готова к подобным ощущениям, то даже не сбила дыхание, пока пила. А когда чудодейственная жидкость покатилась вниз по моему желудку, мне даже показалось, что на какую-то долю секунды я испытала нечто вроде эйфории. И это ощущение мне очень понравилось. Значит, нужно продолжать пить это снадобье хотя бы для того, чтобы иметь возможность снова испытать это удовольствие. Ведь никаких иных радостей в жизни у меня уже не осталось. И я снова пустилась в дорогу воспоминаний.

Когда мы с Андреем поженились, то всё, что было у нас схожего, как-то сразу уменьшилось. И наоборот, стали выявляться различия, которых, оказалось, было чересчур много. У нас были разные вкусы в еде и напитках, разные предпочтения в телевизионных передачах и, главное, у нас с мужем был абсолютно разный режим дня.

Я, как и все у меня в роду, «жаворонок». Встаю вместе с солнцем и с ним же ложусь. А муж, наоборот, не мог уснуть до трёх часов ночи, а потом, если не нужно было вставать на работу, мог проспать до обеда.

Возможно, если бы мы с самого начала нашей семейной жизни могли жить отдельно от его родителей, это бы не стало такой серьёзной проблемой. Но нам с мужем приходилось существовать на десяти квадратных метрах жилого пространства, и потому волей-неволей мне пришлось подстраиваться под Андрея, сбивая при этом свои собственные биоритмы.

И пока муж на полной громкости до трёх часов ночи смотрел телевизор, я пыталась как-то заснуть рядом с ним. Убавлять громкость Андрей не хотел принципиально, заявляя одно:

– Хочешь спать – уснёшь.

И, обессиленная, я засыпала, но просыпалась каждый раз, когда мужу приходило на ум встать, чтобы пойти в туалет, попить воды или что-нибудь поесть. И засада здесь крылась в том, что Андрей откидывал одеяло не со своей стороны, как это сделал бы