Жизнь по чужим правилам - Ольга Тиханова

и дизайн-проект уже сделал. Завтра принесу – посмотришь. Красиво получилось, тебе понравится. Если что-то не то, скажешь, переделает. Я просто решил тебя раньше времени не дергать, не нагружать.

– Ты сказал, там уже полы делают. Получается, они будут сделаны по тому самому проекту?

– Ну да. Так полы такие, универсальные. Подо все подойдут. Да просто Лена как раз просила сводить ее в строительный, и я, чтоб дважды не бегать, заказал там же полы. Лена их тоже посмотрела заодно. Так что мы в четыре глаза сверили с проектом, цвет подходит, все нормально. Ей, кстати, очень понравилось.

– Угу.

– И планировку она видела, тоже похвалила. Сказала, что очень удобно. Чуть-чуть там посоветовала… В общем, женский взгляд был. Не волнуйся, все под контролем.

– Угу. А о моем взгляде ты не подумал? Может, надо было мне тоже показать хоть что-то? Хотя бы этот самый план! Но чуть пораньше. Нет? Не надо? И полы я тоже могла бы выбрать, кстати. Сама.

– Зачем тебе эта грязь? Занимайся лучше ребенком. Как следует.

И тут случился он.

Их первый скандал.

Скандалище!

Началось с уточнения: «Значит, я занимаюсь ребенком не как следует?» Не делая паузы, Ира продолжила. Высказала все накопившееся за последние годы. Высказала резко. Громко. То, каким чужим он стал! Как равнодушен к дочери. И к ней самой, к своей жене, когда ей так нужна поддержка! И про Лену не забыла, конечно. Про эту змею, которая проползла уже даже в их новую квартиру! Какого… она там делает? Что вообще она делает в их жизни?!

Миша не молчал. Парировал. Тоже резко и громко. Оказалось, он все делал ради семьи. А отчуждение – это просто его форма переживания. Ему так проще. Иначе не может сосредоточиться ни на чем.

Ругались долго, наверстывая за все прожитые в спокойствии годы. Никто не хотел останавливаться.

Больше и не останавливались.

С тех пор так и повелось: скандалы, ссоры, обиды…

Два случайных и важных разговора

Зато теперь Ира могла не испытывать неловкости за свою слишком гладкую семейную жизнь. Все было как у всех.

Ежедневные выяснения отношений и взаимные претензии с очень короткими перерывами измотали ее так, что порой с утра не хотелось вставать с кровати. Она засыпала, думая, как бы все вернуть, потом просыпалась, смотрела на Мишу и признавала: ничего вернуть нельзя, теперь это твоя новая реальность.

Она вдруг полюбила время, когда муж на работе. В доме даже дышалось иначе, легко. Стоило Михаилу войти в дверь, воздух сгущался, тяжелел, накалялся, в любую минуту готовый превратиться в пожар.

К счастью, были и радостные моменты. Поля делала успехи. В четыре года она наконец заговорила. Сразу предложениями, как заученными стихами. И с тех пор на каждую ситуацию у нее была заготовлена дежурная фраза. Звучало порой странно, но Ира плакала от радости! Монотонный детский голос, проговаривая каждый звук, чеканил одну и ту же фразу, которая стоила тогда всего мира. В то время границы понимания счастья для нее очень сильно расширились.

Этому в том числе помогла поездка в реабилитационный санаторий, где они месяц жили среди мам с особенными детьми. Насмотревшись, она поняла, как же все хорошо у Полины: ходит, сама себя обслуживает, маму узнает, говорить научилась, неагрессивная, в меру контактная. Чего еще желать? И больше не ездила в такие санатории.

Еще через полтора года дочку удалось устроить в детский сад. Да, в среднюю группу, к малышам, но зато в самый обыкновенный, куда ходили здоровые дети.

Воодушевленная Ира принялась сворачивать очередные горы. Наняла Поле педагогов по самым разным дисциплинам и навыкам – от логопеда до лепки из глины. А в почти девять лет девочку приняли в первый класс. Обычной школы. Не (не-не-не!!!) коррекционной. Перед этим была экзекуция в виде комиссий, заключений, тестов, интервью, но Полечка их стоически прошла. А Ира выдержала. И даже ни разу не нахамила никому из членов комиссий и не расплакалась в ответ на их не всегда тактичные вопросы, неделикатные замечания, да и просто отношение.

Все осталось позади. Последней на этом шатком пути была директор школы, очень миловидная женщина. Она искренне улыбалась и явно хотела посодействовать, но все-таки была вынуждена предупредить:

– Если ваша девочка не справится с общей программой, нам придется поставить вопрос о вашем переводе в коррекционную школу. Вы уж простите. Но такие правила.

Справится! В этом Ира не сомневалась, такой усидчивой и старательной (даже сверх меры) девочки им еще поискать! И наверняка эти качества она унаследовала от нее, от мамы. Просто в ее случае они получились гипертрофированными. Удивительно, впервые со времен младенчества Ира задумалась о том, на кого похожа Полина. Первый год ее жизни, естественно, все искали у младенца «папин нос», «мамины глаза», «осанку точно как у прабабки-дворянки!». Потом пыл поутих. Не до того было. А ведь дочь продолжала проявлять в себе черты родственников, как и любой нормальный человек, только все об этом забыли. Наверное, она переняла от мамы что-то еще, пока неизвестное, и впереди у них новое интересное открытие.

Как же приятно думать о своей дочке снова в таких вот категориях.

А уж программу она как-нибудь осилит.

Иру больше волновало, как сложатся отношения с одноклассниками, не будут ли обижать, издеваться. Но миловидная директор успокоила: в их школе нет такого, учителя строго следят за атмосферой в классе и пресекают все намеки на жестокость. Вот и славно!

Из параллельной вселенной снова выплыла фигура Лены с очередными сложностями и просьбой: забирать Павлика после школы домой, всего недельку. Миша, само собой, согласился. В обеденный перерыв отпрашивался с работы, встречал сына, доставлял домой и возвращался в офис. Естественно, потом ему приходилось задерживаться. Обозначенная Леной «неделька» превратилась в две с половиной, а финал так и не просматривался.

Миша возвращался позже обычного, Полю встречал только утром. Прошла еще неделя, две. Ира не выдержала:

– Ты вообще не видишь дочь.

– Не преувеличивай. Вижу.

– Может, хватит уже возить Павлика каждый день? Речь шла об одной неделе. Почему Лена его не забирает?

– Потому что ему сейчас нужен отец. У него сложный период. Подростковый. Я должен быть рядом, Лена не справляется.

– Ха! Но не каждый же день! Есть телефон, в конце концов!

– Телефон?! Серьезно?! Ты хоть понимаешь, что такое пубертат?! Нет, конечно. Поэтому лучше молчи!

– Ты просто отвозишь его домой из школы!

– Мы разговариваем по пути, я захожу к нему домой. Он мне что-то рассказывает. Это