Чарли 2.0 - Александр Бессонов

обычном сером провинциальном городе. Фёдор Михайлович, водитель «скорой помощи», возвращался домой после смены. Сегодня он насмотрелся разного, устал и хотел одного – чтобы этот день благополучно закончился. Во время дежурств ему казалось, что исчезали все звуки, кроме стонов больного и резких, сквозь зубы, реплик бригады: «Ампулу», «Держи голову», «Быстрее», «Не успеваем» и даже «Всё, не успели». Когда Фёдор Михайлович возвращался домой, он с удивлением замечал, что в мире ещё есть разговоры, смех, скрип качелей, лай собак во дворе, музыка из чьего-то приоткрытого окна.

На лавочке у подъезда сидела девочка лет десяти. Рядом крутился симпатичный эрдельтерьер, почти щенок.

– Ты украла с кухонного стола фарш. Это мне понятно. Мясо вкусное. Но зачем тебе лимон? Он же кислый. Какой смысл в том, чтобы рычать, гавкать, плеваться, но продолжать грызть его? Жалко, папа не видел.

– Гав, – сообщила в ответ собака.

Девочка по имени Соня была дочерью Фёдора Михайловича. Он купил ей собаку, когда не стало жены. Пустяковая болезнь обернулась большой бедой, лекарства и операция оказались бессильны. Конечно, он винил себя: каждый день помогал спасать чужих людей, а жену не уберёг.

Собака не была попыткой загладить вину, утешить ребёнка или найти новый смысл. Просто надо продолжать как-то, вот и всё.

Девочка и собака всегда встречали Фёдора Михайловича после смены и бежали обниматься.

– Пап, у меня есть две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

– С хорошей.

– Я приготовила на ужин твою любимую тушёную картошку.

– Я очень рад! Теперь давай плохую.

– Чай ты сегодня будешь пить без лимона.

– Ужас. А что случилось?

– Виновата одна маленькая воришка по имени Джеки.

Сообразив, что речь идёт о ней, собака принялась так активно махать хвостом, что казалось, вот-вот взлетит.

– Значит, в следующий раз приготовим тушёную картошку из Джеки.

– Пап, так говорят только живодёры! Ты устал?

– Теперь нет. Ты же знаешь. Лишь бы…

– Лишь бы на моём лице всегда была улыбка!

– Точно.

Восемь лет спустя.

Его девочка поступила в один из самых престижных вузов страны. Фёдор Михайлович не сомневался, что однажды так и будет: нельзя ей сидеть в замшелом городке. Университет, хорошее образование, перспективы, деньги, муж, счастье. Он всё понимал. А сердце не понимало.

Последние дни августа выдались очень жаркими. Окна и балконная дверь были распахнуты настежь, но желанная прохлада не приходила даже к вечеру. Соня собирала чемоданы, готовясь уехать в новую жизнь, и комната выглядела так, будто подверглась бомбёжке.

– Пап, вся косметика не влезет, я часть оставлю. Можешь пользоваться.

– Нормальная мысль. Водителю с накрашенными губами будут уступать дорогу.

– И мигалка не нужна. Дарю идею! Ты помнишь, что с Джеки надо гулять три раза в день?

– В семь, в час дня и в восемь вечера. Помню. Её тоже твоей помадой накрашу, будет самой модной среди дворовых собак.

Соня остановилась, не донеся до чемодана пакет с выходными туфлями на каблуке. Собака тут же прибежала, ткнулась ей в ноги – может, дадут вкусное?

– Пап, давай я не поеду. Как вы без меня? Как я без твоих дурацких шуточек? Техникум тоже подойдёт, а в универ потом, когда дозрею.

– Мы сто раз это обсуждали. Всё будет хорошо. Ты не на Северный полюс едешь и не на каторгу. И на свете есть Вотсап и Скайп. На Новый год прилетишь, вечеринку забабахаем. Молодость без студенческой жизни уже не та, а студенческая жизнь – это большой город, общага и сокурсники, а не наше болото.

– Я буду скучать.

– Я тоже, дочка.

Собачье чутьё подсказывало Джеки: что-то идёт не так и грядут перемены. Она заскулила.

Ночная смена, как всегда, не обошлась без наркомана с передозировкой. Усталая бригада возвращалась на станцию.

– Ну, как там твоя студентка? – спросил фельдшер Олег.

– Отлично, – когда разговор заходил о Соне, Фёдор Михайлович становился разговорчивее и бодрее даже в самую тяжёлую смену. – На Новый год прилетит, на билеты уже отложено. Мы с Джеки ждём, дни считаем. А ты почему спросил, гадаешь, употребляет Сонька или нет? Хотелось бы верить, что никогда не начнёт.

– У меня профессиональная деформация. Как вижу подростка или студента, сразу думаю: может, наш клиент. Зачем они, а?

– От скуки. Родители уткнулись в телефоны-ноутбуки, и эти туда же. На Ютубе расскажут, что после затяжки Марьиванны мир станет идеальным, мальчикам красивые девочки дадут, а девочек красивые мальчики увезут в Испанию на «мерседесе». И когда Серёга из соседнего подъезда предлагает затяжку – как тут отказать?

– Вместо «мерседеса» потом приезжаем мы.

Они помолчали.

– Извини, а можно личный вопрос? – сказал Олег.

– Конечно.

– На тебя завотделением смотрит как на пирожное. Ты её пригласи куда-нибудь. Раньше говорил, что Соня дома, нельзя туда чужую женщину… А сейчас кого стесняешься – собаки? Ты же вон какой красавец.

– Скажешь тоже! Некогда мне. Сейчас со смены вернусь, пересяду на машинку и таксовать. Ей же там деньги нужны.

– Федя, хватит жить для других, попробуй для разнообразия пожить для себя. Например, выспись.

– На том свете отоспимся.

– Нехорошая поговорка.

Из двора вылетела синяя «бээмвэшка» и резко остановилась перед светофором. Фёдору Михайловичу следовало заранее притормозить, но он на всей скорости въехал в зад синего автомобиля.

– Пап, ну хватит извиняться! Встретим Новый год по Вотсапу: я – в общаге, вы с Джеки – дома.

– И как я не заметил эту синюю машину. Все «билетные» деньги пришлось отдать. Что ж я за отец такой?

– Не причитай, пожалуйста. Слава Богу, что все живы. Ты лучший папа в мире. Я подрабатываю немного в «Бургер Кинге». Заработки невелики, но на сюрприз папе накопила. Как там Джеки? Покажи её.

Фёдор Михайлович перевёл телефон на собаку. Джеки лежала у двери и скулила. Услышав знакомый голос, она слабо завиляла хвостом.

– Пап, что с ней?

– Да ладно тебе, как там твои соседи?

– Что с ней?

– Два дня не ест, лежит у порога и скулит.

– Это из-за того, что я не приеду! Зачем ты ей сказал?

– Она без меня всё поняла. Ладно, не расстраивайся. До Нового года три часа, нам с Джеки надо оливье заправить, и тебе с девочками пора готовиться.

Зазвонил домофон. Фёдор Михайлович, гадая, кого принесло под Новый год, поднял трубку и услышал самый родной на свете смех:

– Открывай двери, пап, я приехала!

Давайте после

– Приветствую,