Время для счастья - Мария Метлицкая

Но это просто пример. Для меня близкий и по сей день болезненный — ты знаешь, что меня воспитала мачеха.

Ну вот представь, девочка, мы, женщины и мужчины, думаем одинаково, чувствуем одинаково, воспринимаем все одинаково и одинаково реагируем на происходящее.

И что? А вот что — мы перестаем конфликтовать. Обижаться. Предъявлять друг другу претензии. Мы одинаковые и понимаем друг друга с полуслова и полувзгляда! Представила? Ну да, сказочно, фантастично, и все же попробуй представить.

А что дальше? А дальше мы пребываем в полнейшей, сладчайшей неге. У нас нет обид и конфликтов, мы невероятно довольны друг другом, в нашем доме тишь да гладь да божья благодать. Ну представила? И что, нравится?

Тебе — вполне вероятно. Мне точно нет, да и многим, подозреваю, тоже.

А где обиды, дрожащие губы, доказательства своей правоты, где спор, в котором никогда не рождается истина? Где хлопанье дверью и бурные слезы? Где проявление темперамента, разные одеяла? Где расставания? Где сожаление, злость, досада и тоска? Где муки совести, измены назло и, наконец, раскаяние?

И самое сладкое — слаще не бывает — примирение!

Трепет, объятия, поцелуи, дрожащие руки, снова общая постель.

И снова раскаяние, признание своей вины, и опять постель, постель, и снова ничего нет прекрасней…

Знаю, что ты возразишь — не для всех. У всех разные темпераменты. Согласен. И кстати, это твой случай. Вот именно поэтому я так ратую за твой брак с Володей! Брак-дружба, союз, основанный не на страсти, но на уважении.

А вообще — делай так, как чувствуешь! Все, советов больше не будет, прости. Последнее, что я повторю: уверен, с ним ты будешь счастлива.

И пожалуйста, Эмми, будь! Ты, как никто, заслуживаешь лучшей доли и долгой, красивой и счастливой жизни.

И да, Эмми! Запрети себе наконец придумывать и страдать! И все будет прекрасно.

Договорились? А детские фантазии и придумки без сожалений снеси на помойку. Влюбленности, милая, заканчиваются. Страсти сгорают, как ночной мотылек на лампе, а уважение, понимание и общие интересы — это вещи с длительным сроком хранения.

Надеюсь, ты меня поняла, ты же умница. Жду свадебных фото, и отговорки не принимаются. Обнимаю тебя, и привет жениху.

Катя положила письмо на тумбочку и закрыла глаза. Спать, спать. Как же она устала! И какое счастье, что наступают новогодние каникулы! Кровать, диван, кофемашина и холодильник — и больше ничего!

Катя перевернулась на другой бок и поплотнее укуталась.

И вдруг подскочила, как осенило — удар молнии, не иначе. Села на кровати и зажгла ночник.

Красавец Гарик тот самый двоюродный дедушка? Тот самый родственник, любимый дядька, который приезжал на дачу с роскошными дамочками, а потом внезапно пропал?

Ну да, все правильно, Катя схватила последнее письмо: домик с резным балкончиком и флюгером-петушком, невестка Лиля. Да-да, Чемоданов упоминал имя бабушки! Брат беспутного Гарика — чемодановский дед, ученый и прекрасный семьянин. Ну и внучок, маленький Вадик, серьезный, спокойный и основательный паренек, — ее Чемоданов!

Ну ничего себе, а? Катя перечитала письмо. Да, все сходится, такое вот совпадение. Чего только в жизни не бывает! Расскажешь — не поверят, скажут — придумала.

Но жизнь может придумать сюжет почище любого фантаста!

Маленький Чемоданов обожал веселого Гарика, восхищался им, и наверняка хотел быть на него похожим. Но Гарик пропал. Искали, подавали в розыск, но так и не нашли, решив, что, наверное, скрывается от карточных долгов или чего-то подобного.

А Гарик тем временем…

Катя вскочила с кровати, прошлась по квартире и посмотрела на телефон. Вот бы сейчас позвонить Чемоданову! И повод искать не надо, жизнь сама подсказала. Но, представив его реакцию, передумала. Нет, звонить ему она точно не будет. Потому что Чемоданов будет зевать, тормозить и ни капли не удивится. Потому, что он непробиваемый толстошкурый бегемот.

Катя вернулась в спальню.

Что было дальше со всеми героями? Кажется, все понятно. Эмилия вышла замуж за своего Володечку и прожила с ним долгую, интересную и скорее всего счастливую жизнь. Да, счастливую — среди старых открыток попалась одна, наверняка предназначенная ему. Только тогда, до обнаружения писем и фотографий, особенного значения Катя открытке не придала, знала же, что у Эмилии был муж Володя. А теперь все выглядит иначе.

Катя пошла в гостиную, нырнула в коробку и нашла ту самую открытку.

Дорогой мой Володя, у меня все хорошо, Ленинград, как всегда, прекрасен, но, как всегда, все портит погода! Дождь, дождь со снегом, ужасный ветер и темно-серое небо.

На набережной не погуляешь, у реки еще хуже.

Но это любви моей и восхищения не умаляет! Ходим в музеи, в который раз была на Мойке и, знаешь, всегда там плачу, всегда. Как будто пообщалась, поговорила, повидала его.

Володечка! Как ты питаешься? Что мама, как ее анализы, был ли доктор из ведомственной?

Все, обнимаю тебя и скучаю, очень хочу домой, на нашу любимую Мосфильмовскую, где нам так уютно и так хорошо.

Твоя Эмилия

Итак, у Эмилии все сложилось.

А Гарик ушел. Бедный Гарик, умница и жизнелюб. Остается надеяться, что уход его был без страданий…

Вот такая история.

Катя вздохнула и закуталась в одеяло. Через два дня Новый год. Все будут сидеть у наряженных, светящихся елок, у телевизоров, боясь пропустить бой курантов.

Как всегда, проводят уходящий, с надеждой встретят наступивший, и каждый поверит, что этот новый точно будет легче, удачнее и счастливее, чем предыдущий.

Запыхавшиеся хозяйки станут тревожно оглядывать стол, ломящийся от вкусностей, нервничать насчет неподошедшего теста, но пироги, как всегда, окажутся удачными. Потом вручат друг другу подарки, и больше всех будут счастливы дети, а после мужчины ослабят галстуки, детвора быстро убежит играть. И постепенно будут разоряться столы, и на белых накрахмаленных скатертях расплывутся ужасные красные пятна, но до окончательного разгрома будет еще далеко. У женщин поплывет косметика и закружатся головы, заиграет музыка, но завтра выходной, и все смогут отоспаться, поэтому не о чем беспокоиться, если только о перебравших мужьях, но сегодня же праздник.

Влюбленные выпьют по бокалу шампанского, поковыряют вилкой в салате, думая об одном — скорее бы закончилась эта дурацкая торжественная часть, все эти салаты, конфетти и звуки петард за окном, ох, скорее бы!