Возвращение в кафе «Полустанок» - Фэнни Флэгг

пути к вам из Атланты…

– Минуту, пожалуйста.

Длинный гудок.

– О черт, сорвалось! – Руфи судорожно искала кнопку перенабора номера.

Мужчина в соседнем ряду укоризненно покачал головой – мол, нашла время болтать по телефону! – и показал ей выставленный средний палец. Забыв свою обычную вежливость, Руфи ответила ему тем же и крикнула:

– У меня отец в больнице, мудила!

Человек дал газу и укатил.

Вновь раздался телефонный голос:

– Университетская клиника. С кем вас соединить?

Руфи сказала наобум:

– Отделение диспансеризации, пожалуйста.

Через несколько секунд ответил уже другой голос:

– Сестринский пост, Терри слушает.

– Ох, слава богу! Здравствуйте, Терри. Я звоню насчет Бада Тредгуда, я его дочь Руфи Колдуэлл. Скажите, как его состояние? Я в Атланте, но скоро буду у вас.

– Повисите, дорогуша. – Пауза. – Я посмотрела карточку мистера Тредгуда, состояние вроде бы стабильное.

– Спасибо! Пожалуйста, скажите ему, что я уже мчусь на всех парах.

– Не спешите, душенька. Поверьте, он никуда не денется.

Пока Руфи искала место на стоянке аэропорта, в голове ее крутилось слово «стабильное». Хорошее слово. Гораздо лучше, чем «критическое». Руфи немного успокоилась и, припарковавшись, поспешила к терминалу.

* * *

Медсестра Терри, дружелюбная сдобная пышка, вошла в палату Бада.

– Только что звонила ваша дочь, она уже на пути из Атланты.

– Как она узнала, что я здесь? – удивился Бад.

– Милый, вы во всех новостях.

Бад, притороченный к капельнице с физраствором, покивал.

– Какой у нее был голос, злой?

– Нет, встревоженный, и я ее понимаю. – Терри проверила капельницу и усмехнулась. – Это ж надо, чтоб старый озорник пустился в бега! Считай, повезло, что вас нашли не по частям, а целенького. – Она покосилась на пустой рукав больничной сорочки и добавила: – Ну почти.

* * *

Когда самолет взлетел, отправляясь в короткий получасовой рейс до Бирмингема, и погасла надпись «Пристегните ремни», Руфи наконец-то смогла зайти в туалет. Там, глянув в зеркало, она пришла в ужас. В спешке сборов она кое-как накрасилась, но почему-то подвела только один глаз. Теперь понятно, отчего люди вокруг смотрели на нее так странно.

Бад в Бирмингеме

Увидев дочь в своей палате, Бад сразу сказал:

– Опа! Я, похоже, маленько напортачил, да? Прости, милая.

– Папа, как ты? Я чуть с ума не сошла от беспокойства!

– Все хорошо, сам не понимаю, как это я заблудился. И в мыслях не было создавать всю эту суматоху.

– Ты ничего себе не сломал?

– Нет, пара царапин, да немного потянул спину, когда съезжал с откоса.

– Ты очень бледный, папа. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно.

Для Руфи он всегда был ее взрослым, сильным, высоким и красивым папой. Но сегодня она впервые невольно отметила, как заметно он постарел и каким маленьким кажется на этой больничной кровати.

– Чего тебя понесло в Бирмингем? Зачем в этакую холодрыгу разгуливать по путям?

– Понимаешь, я хотел найти Полустанок. Я думал, я помню дорогу, но, выходит, ошибался.

– Слава богу, тебя нашли! Ты знаешь, что тебя разыскивали в двух штатах? Твое фото показывали по телевизору и все такое!

– Прости, Руфи. Я знал, что ты рассердишься.

– Я не сержусь, я просто… Почему мне-то не позвонил и не сказал, где ты?

– Я забыл свой телефон на комоде.

Руфи вздохнула и покачала головой.

– Ты чокнутый старикан! И что прикажешь с тобой делать?

– Не знаю. Тут еще кое-что…

– О господи! Что еще?

– Ты лучше присядь.

Руфи опустилась на стул возле кровати.

– Обещай, что не сильно расстроишься.

– Обещаю. Ну?

– Я потерял протез.

– Что? Да как же ты умудрился?

– Я пытался уснуть, он мне мешал, и я его снял. Когда пришла помощь, я так ей обрадовался, что забыл про него.

– Ох, папа…

– Наверное, я смогу его найти, надо только выяснить, где я был. Я туда съезжу и поищу его.

– Исключено. Ты больше не будешь шастать по лесам. И думать забудь. Протез можно купить, а вот нового отца не купишь. Ты не понимаешь, что мог подхватить воспаление легких или упасть и расшибить себе голову? О чем ты думал?

– Я надеялся, что раньше меня найдут. – Бад вгляделся в лицо дочери. – Что у тебя с глазом?

– Ничего. А почему ты вот так сорвался, никого не предупредив?

– Чтобы никому не доставлять беспокойства. Я думал, отлучку мою не заметят. Не вышло.

– Совсем не вышло. Есть и хорошая новость: по словам врачей, с тобой все в порядке, если не считать переохлаждения и небольшого обезвоживания.

– Замечательно. Когда меня отсюда вытурят?

– Врач говорит, еще пару дней тебя понаблюдают. Надо удостовериться, что давление не скачет и батарейки кардиостимулятора в норме.

– Ах ты, черт! Прости, дорогая. Я хотел уберечь тебя от хлопот, а вон чего устроил.

– Все хорошо, пап. Главное, ты живой, а не лежишь бездыханный в какой-нибудь канаве. – Руфи ласково поправила отцу волосы и взяла его за руку. – Ты у меня один-единственный папочка. Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был со мною как можно дольше.

– Я постараюсь, милая.

Руфи улыбнулась.

– Значит, отныне ты основательный молодой человек, да? Больше никаких безумных поездок, договорились?

Бад кивнул и поднял два пальца.

– Честное скаутское.

Все это время в сумочке Руфи надрывался мобильник. Наконец она его выудила и посмотрела на дисплей. Из Вашингтона звонила дочь Каролина.

– Извини, пап, надо ответить.

Руфи вышла в коридор. Она надеялась, что дочь звонит просто так. Не тут-то было. Каролина рвала и метала.

– Мама, ты где? Мне позвонила бабушка, она сказала, что дед спятил и сбежал из пансионата. Мол, всю ночь он сидел под каким-то деревом в Бирмингеме. Это так?

– Нет, милая, он не спятил. Просто решил немного попутешествовать и заблудился, только и всего.

– Где ты сейчас? Бабушка говорит, ты куда-то умчалась, не сказав ей ни слова.

– Каролина, успокойся, пожалуйста. Я в Бирмингеме, в больнице у дедушки.

– В больнице? Почему он в больнице?

– У него легкое обезвоживание, пару дней за ним понаблюдают.

– Мне приехать? Наверное, я смогу прилететь завтра утром, но в тот же день мне нужно вернуться. Мы устраиваем званый ужин на двенадцать персон, приглашен начальник Брайана с женой, я не могу в последнюю минуту все отменить.

– Нет-нет, дорогая, не приезжай. Мы здесь ненадолго. Занимайся ужином, я тебе позвоню, как доберемся домой, хорошо?

– Ну раз ты говоришь… Я рада, что с дедом все хорошо, но зачем он так чудит? Сбежал из пансионата, оконфузил бабушку… Объявления о нем были в газетах и прочем… А бабушка столько сил положила, чтобы устроить его в пансионат.

– Милая, мне надо идти.