Удар в перекладину - Владимир Орестов

шла непрекращающаяся позиционная атака его команды.

Ну, можно было бы ещё и книжку взять. Добив Сараяна, Дима принялся перечитывать «Белую Гвардию».

По Диминым воротам за час с лишним пробили всего четыре раза. Два, правда, в створ, но такие мячи он мог бы взять с завязанными глазами.

Гридасов понуро бродил в районе центрального круга под плотной опекой двухметрового Яко. Румын-защитник не давал форварду ни минуты покоя, выигрывая одно верховое единоборство за другим.

Внезапно на той стороне поля что-то изменилось.

Питерцы умудрились выйти из-под прессинга соперника и достаточно резво бежали в контратаку. Правда, защитники израильтян уже опомнились и мастерски принялись выдавливать инсайда бело-голубых Щекоданова на фланг. Тот не сильно сопротивлялся, в основном стараясь пробежать как можно дальше, чтобы направить мяч в штрафную.

А он хорошо может подать верхом, – вспомнил, моментально собираясь, Дима, одновременно ища взглядом Гринёва.

Чёрт!

Тот оторвался от зазевавшегося Яко и забегал в штрафную с противоположной стороны, одновременно сигнализируя одногруппнику – подавай скорее!

Дима подготовился идти на перехват… Сделал шаг с ленточки, второй…

Эпилог

ДМИТРИЙ

Щекоданов пасует через линию штрафной во вратарскую с фланга. Мяч идёт высоко, Дима делает разгонный шаг, отталкивается ногами и несётся в воздух. Но тут, словно из ниоткуда, вырастает Лёша. Его голова приближается к мячу. Ему не страшно – ведь он знает: вратарь тоже боится.

А Дима за доли секунды успевает понять, что сейчас они столкнутся. И что его кулаки придутся прямо в голову пареньку. Голову, которую тот и не думает защищать.

Минимум сотряс. Максимум…

Доля секунды, ещё одна…

Витя, Женя, Ксюша, Аня…

Дима проносит руки мимо мяча. Вратарь и нападающий врезаются друг в друга. Мяч уходит к угловому флажку. Голова форварда разбивает Диме лицо. Он практически переворачивается в воздухе и летит на землю, не успевая сгруппироваться, летит затылком назад и вниз.

Он успевает почувствовать непривычно твёрдую землю, холодную ноябрьскую траву, даже успевает услышать трель свистка, чей-то испуганный крик, а также какой-то хруст шеи…

В этот момент мир исчезает.

ВИКТОР

Виктор открывает глаза. Он лежит обнажённый на чём-то мягком, липком, пахнущем резиной. В нём повсюду трубки – живот, плечи, – отвратительно давящее чувство внизу подсказывает, что между ног у него мочеприёмник.

Где-то тревожно пищат аппараты. По линолеуму шуршат колёса каталки. Топают ноги – множество ног. Слышатся голоса:

– Куда его? К брату?

Виктор закрывает глаза и кричит. Затем вскакивает с кровати, вырывая из тела трубки и идёт, таща за собой тяжёлые аппараты, под испуганные возгласы медсестёр, под истошный визг инфузоматов. Идёт к брату, крича только одно слово:

– Прости!

Идёт, но одновременно остаётся лежать на койке. Ведь слишком мало сил бороться с трубками и куда-то бежать. Ведь он уже всё сказал – там, в тёмном сне…

Виктор идёт и одновременно задрёмывает в окружении медицинских аппаратов. Здоровым, крепким сном.

В Тель-Авиве в пустом классе Ксения роняет смычок и бросается к сумочке, где лежит телефон. Ей надо срочно позвонить.

Женя подходит к окну, смотрит на старые, спиленные тополя.

А где-то на окраине города начинает дрожать в мелких судорогах, пытаясь что-то сделать в своём многолетнем забытье истощённая девушка со шрамом на лице.

ДМИТРИЙ

Взорвались, заревели трибуны на тысячи тысяч голов. Затрубили слоны, вздымая к закрытой крыше серые шланги хоботов, зарычали львы и рыси, заблеяли бараны и козы. Даже мыши на нижнем секторе подняли дружный, на грани слышимости писк.

Белоснежный носорог забил в барабан, бухая огромными лапищами.

Все на трибунах ненавидели его и желали ему поражения. Но это было ему хорошо знакомо.

Дима выдохнул, снял правую перчатку, надел обратно, выбил дёрн из бутс и побрёл на середину ворот.

Невидимый судья коротко свистнул. Форвард у одиннадцатиметровой отметки начал свой разбег. Дима не смотрел на него, даже не видел, кто бьёт. Не смотрел он и на мяч. Даже не пытался вспомнить, что нарисовано на шпаргалке, приклеенной к бутылке с водой – любимые углы, особенности исполнения и прочее.

Врут те, кто говорят, что вратарь прыгает по мячу во время пенальти. Не в человеческих силах – успеть увидеть, куда летит мяч, и в ту же секунду рвануть туда. Вратарь всегда гадает.

Дима выбирает правую сторону. Раз, два.

В последний момент он меняет решение и прыгает налево.

Удар!

КОНЕЦ