Дмитрий Каралис - Роман с героиней

Люди разбредались из холла, уверенные, что подсмотрели чужую тайну -первая леди отеля сделала свой выбор. Наверное, он сказочно богат, если позволяет себе простую одежду на музыкальных вечерах...

Остаток вечера провели в баре. Оксана азартно повела плечами: "Дворяне обычно охо-хо! Любили развернуться! -- И оглянулась на бармена. -Шампанского!" Она пела за роялем "Очи черные", подыгрывала Медведеву -- он басил, притоптывая ногой: "С боем взяли город Брест, город весь прошли..." Шипело шампанское, на тарелках появлялись и исчезали бутерброды с икрой -их весело приносили официанты, маэстро, скинув брусничный пиджак, играл нечто невообразимое -- очевидно, хоронил свои надежды, отчего жидкая, но дружная толпа ночных обитателей бара немного пришла в уныние, которое, впрочем, развеялось, как только за рояль вновь села Оксана и завела сильным, мягким и высоким голосом "Подмосковные вечера". Танцевали. "Да чтоб я свою дворянскую кровь какому-то вшивому Розалису подарила! -- восклицала Оксана и припадала к груди Медведева. -- Ни за что! Правда, Сережа?" У Медведева почему-то брали автографы, и метрдотель попросил сделать памятную запись в массивной гостевой книге, что он и исполнил, нарисовав шпиль Петропавловки и Акрополь Родоса, соединенные струящейся надписью "Friendship!" (стр. 48 гостевой книги отеля "Медитерранеан" за декабрь 199... года.). Вспыхивали блицы фотоаппаратов. Медведев пил лишь минеральную воду и, подыгрывая толпе, изображал пьяного медведя и плясал вприсядку.

Досталось выпить и озябшим рыбакам на темном молу, и случайной паре англичан, возвращавшейся с прогулки. В честь последних Оксана исполнила "Girl", обратив лицо к темному морю и сорвав едва слышимый на берегу аплодисмент.

У отпертой двери номера Оксана положила ему на плечи руки и посмотрела длинным тягучим взглядом: "Ты хочешь зайти?" -- "Да, -- кивнул Медведев и помолчал, не отводя взгляда. -- Но не зайду. Ты же знаешь... Сокровища покупаются целиком". Она привстала на цыпочки и с грустной улыбкой чмокнула его в подбородок: "Спокойной ночи".

"Только ни с кем не разговаривай,-- напомнил ей вслед Медведев, -- даже с таксистами!" -- "Ладно", -- она засмеялась и поспешно щелкнула замком.

Портье делал вид, что не замечает выходящего из лифта Медведева, -опустив голову, деловито раскладывал бумажки.

Медведев сел за руль и медленно покатил по пустой набережной. Он неспешно проехал мимо холма Монте-Смит, где за деревьями угадывалась подсветка Центра, и медленно двинул машину по шоссе, вдоль темнеющего справа моря. Со стороны могло показаться, что автомобиль везет мрачный груз под покровом ночи или ждет с моря сигнала контрабандистов. Пару раз он съезжал на плотную хрусткую гальку, клацала дверца, и у темной воды долго светился огонек сигареты. Голубой "форд-скорпио" проехал по извилистому шоссе несколько километров, сделал разворот и помчался, набирая скорость, обратно, пока не взлетел узкой улочкой к вершине уснувшего холма.

Глава 9

В десять часов утра следующего дня Медведев спустился в столовую, набрал номер сотового телефона могильщика Бори, ему ответил хриплый мужской голос, он представился, напомнил о себе и коротко, без объяснений, изложил свою просьбу. Боря сказал, что на кладбище он появится к обеду, но в просьбе не отказал и удивления не выказал. "Во сколько мне вам позвонить?" -осведомился Медведев. "Звоните к часу", -- был ответ.

Медведев вышел с чашкой кофе на террасу. Болела голова, словно вчера было выпито, и немало. По лестнице спускался Джордж, шлепая тапочками и улыбаясь: "Монинг!" Короткая седая стрижка, румяное лицо, голубые глаза потомка римских легионеров, крепкое рукопожатие гимнаста. Он стал как родной за эти две недели. И прекрасное чувство профессионального братства -- мы пишем на разных языках, мы, может быть, никогда не прочтем друг друга, но мы знаем, что такое быть писателем, быть частью своего народа и быть чуть над ним, чуть в стороне, описывая его боль, радости, страхи, любовь, горе, возвышение и унижение, смех и слезы... Нас немного на земле, и мы всегда поймем друг друга... Медведев почувствовал, как его потянуло к Джорджу, словно это старший брат спускался по лестнице -- сейчас он посмеется над твоими нелепицами и даст совет.

-- Как вино, Джордж? Удалась ли проба?

-- О-о, -- Джордж сделал зверское лицо. -- Терибл! Ужасно! -- Он прихрамывал.

Из арки вышли лохматый Спирос, будто ночевавший в старом флигеле на развороченных полах, и Елена, чистенькая, дружелюбная, засветившаяся улыбкой. Елена отщебетала приветствия, сказала, что сейчас посмотрит для Серджио и-мейлы на компьютере, стала подниматься по лесенке в офис. Спирос остановился.

-- Завтра в десять часов будет автобус, -- начальственным голосом напомнил он. -- Поедем в Линдос. Потом обед в ресторане. О'кей?

-- О'кей, -- сказал Джордж, стараясь не хромать.

-- Сколько часов будет продолжаться поездка? -- поинтересовался Медведев.

-- Сколько захотим, -- Спирос по-хозяйски глянул на чашку с дымящимся кофе, поставленную на парапет ограждения. -- Автобус будет стоять вон там на холме. Я тоже поеду с вами.

"Пухлый задастый мальчик, выросший в тепле и уюте. Самые сильные ощущения -- разбитый в детской драке нос, падение в воду с волнолома, амурные похождения и поездка в Париж, где негры сперли у него сумку... Он ни в чем не виноват передо мною, такова жизнь..."

-- Это не воздух, -- сказал, посапывая, Джордж. -- Это амброзия! Божественное и дьявольское место одновременно! Фантастика!

Он принес себе кофе и большую бутылку тоника из номера.

-- Фантастическое место, -- бормотал он, освежая себя и Медведева горьковатым шипучим напитком. Из кремовых шорт торчали мускулистые загорелые ноги. Джордж попытался присесть и поморщился. -- Потянул массалз, мышцы... Эти собаки... Но вино было хорошее, очень хорошее...

По лесенке, как всегда вприпрыжку, спустилась Лайла. Не хватало толстячка Ларса.

Она весело поприветствовала коллег, назвав их джентльменами, и спросила Джорджа, не передумал ли он прокатить ее ночью на автомобиле по всему острову.

-- О, да-да! -- смущенно засмеялся Джордж. -- Я был пьян, но помню. Завтра поедем в Линдос. Вы поедете?

-- А вы? -- игриво спросила Лайла.

-- О, да! Я собираюсь.

-- Тогда и я поеду. -- Лайла отцепила велосипед и, махнув длинной ногой, обтянутой цветастыми лосинами, оказалась в седле. -- Спирос сказал, что будет обед в рыбном ресторане. В честь Сергея, который скоро уезжает... Как Оксана? -- Она повернула голову к Медведеву и смотрела вежливо, учтиво и внимательно, словно Оксана была ее близкой подругой.

-- Благодарю, хорошо, -- кивнул Медведев с улыбкой.

-- Оксана -- героиня его рассказа, -- встрял Джордж. -- Сергей пишет о ней рассказ....

-- О, да, я так и предполагала, -- светски улыбнулась Лайла, и Медведев подумал, что не такая уж она и страшная, не такая засушенная, в ней есть понимание людей, и сейчас она, как подруга их жен, дает мужчинам маленькую взбучку, пусть и тихо, спокойно, но дает: "Ишь, как вы тут без жен оторвались!" -- читалось в ее ироничном взгляде. -- Хорошего вам дня, джентльмены! Бай! -- Она укатила, назидательно сверкнув велосипедными спицами.

-- Бай, бай, -- повторил Джордж, глядя на море. -- Байсикл... Я раньше тоже занимался велосипедом. Гонки с лидером. -- Он потер лоб и вспомнил: -Вино было прекрасное! Но много пил. Болит голова...

-- Может быть, водки? -- предложил Медведев. -- У меня есть....

-- Бум-бум-бум... -- Джордж задумался, опохмеляться ли ему. -Бум-бум-бум. Я давно не пил русскую водку.

-- Пятьдесят граммов, -- соблазнительно подсказал Медведев. -- С тоником. Сразу станет легче. Холодная...

Джордж изобразил на лице отвращение, словно водка уже попала к нему в рот; но вот он мысленно проглотил ее и согласился:

-- Чуть-чуть... -- Он хлопнул коллегу по плечу и рассмеялся. -Мало-мало....

Медведев понимал, что обрекает себя на чужие истории, разговор, но мужская солидарность взяла верх.

Он принес мигом запотевшую бутылку "Столичной" и поставил на парапет. Джордж притащил с кухни чистые стаканчики и чашку с кофе.

-- Как Оксана? -- негромко спросил он, глядя, как Медведев сворачивает винтовую пробку. -- Как вчерашний вечер?

-- О'кей, -- Медведев решил не вдаваться в подробности. -- Все хорошо. Мы немножко погуляли.

-- Голова болит? -- Джордж принял стакан и долил в него тоник.

-- Мы же, русские люди, вообще не пьем. -- Медведев завернул пробку и весело глянул на Джорджа. -- Это наша национальная особенность. Вы разве не знали?

-- О, да! -- прохохотал Джордж, закидывая назад голову, но тут же схватился за затылок и поморщился. -- О, дьявол! Болит, собака... Я знаю, что русские люди очень не любят водку.

-- Ваше здоровье, Джордж! -- Медведев поднял стакан с тоником.

Они выпили -- каждый свое -- и, поставив стаканы, дружно обернулись: мягко клацнул замок, и на террасу вышел Ларс с пластмассовым креслом в руках. Он нес его, подняв над головой, словно собирался швырнуть с обрыва, и тихо бормотал -- то ли ушибся, протискиваясь в двери, то ли опробовал на слух родившиеся стихи