Улица Космонавтов - Роман Валерьевич Михайлов

Он принес бумажку с изображением человеческого тела и чакр на нем. Типа теперь все ясно. Там еще есть нижние чакры, скрытые, соответствующие уровням ада.

— Шри Ауробиндо учил, что чакры надо раскрывать сверху вниз, а не снизу вверх.

И он еще сказал, что политические трактаты Шри Ауробиндо — это самое-самое. Есть люди со своей адекватностью. Они читают политические тексты об освобождении Индии от англичан, и считают, что главное сейчас — это борьба за независимость Индии, не представляя, что Индия уже давно независима. Да, они если узнают о получении независимости в 1947-м году, удивятся, но оправдание намерениям найдут быстро. Они скажут, что речь о другой независимости, идеологической, и вполне докажут свою адекватность. Для них Индия, англичане, независимость — внутренние символы, сложные и актуальные.

Есть бабушки-собачницы и бабушки-кошатницы — и они сильно разные. Одни кормят бродячих собак, окружают себя поводками, веревками, другие — шьют кофточки котятам, мило с ними шепчутся, с ответственностью относятся к молоку.

Во дворе на скамейке сидит кукса куксой, у которого на ладонях нет линий. Он отдохнет и нырнет в нору, в которой будет другая скамейка, на которой он посидит, отдохнет, нырнет еще в более глубокую нору, и там сделает то же самое. А вы хотите применить к нему свою логику! Хлеб, мясо, вода, хлеб, — у него же даже линий на ладонях нет.

У особо одаренных, или у тех, кто утратил самокритичность, возникают иллюзии общего наблюдения за всеми-всеми процессами в округе. А если в округе, то и в другой округе, и в третьей, и везде. Можно находиться в точке и одновременно думать про все квартиры, в которых живут бабушки-кошатницы-собачницы, а также путешествовать вместе с куксой по его глубинным норам.

И вот! Нахождение точки, откуда это все видно, внутреннее опровержение этих осознаний, новое нахождение точки, новое опровержение, все вместе дают понимание структуры того. Сознание рассыпанное, сознание, похожее на пень, сознание как прут. Когда ты спрашиваешь о структуре того, ты спрашиваешь и про структурные модели сознания.

Вчера увидел человека, сидящего в своем окне и разговаривающего с чайками. Чайки кричали, а он им отвечал похожим образом: «и-и-и-и», — типа того. В детстве-юности часто встречались люди в окнах, разговаривающие с птицами, или просто вопящие от общей невыносимости, прячущиеся за шторками, хитро выглядывающие, выкрикивающие понятные лишь им слова. Бывало, идешь раньше мимо дальнего окна, а там — нос из-за шторки и улыбающийся сам себе. И тут! Вопль! А-а-а-а. Он увидел куксу. Бежишь от того окна как ошпаренный, хватаешься за голову, шепчешься «что же происходит, что же происходит». А это — часть структуры того.

27. Цветы.

Разные люди предпочитают разный транспорт. Есть те, кто ценят воздушный транспорт, радуются ветру, проходящему сквозь лицо. Насекомые завидуют их высоте и скорости. Они прилетели на цветках, держась за стебли, укрывшись лепестками. Валера, Сидор и дядя Алик. Тетю Нюшу, дядю Сковородку и Тихона Голубка где вы забыли?

Ну вот, о структуре того мы поговорили. Еще немного дорасскажу. Прастанава, амукхи — монологи-диалоги, вводящие зрителя в курс пьесы. Они происходят на нескольких уровнях. Может выйти автор, начать тележить о жизни, о времени. И плавно-плавно он сольется с одним из персонажей, так плавно, что внешнее восприятие не сможет зафиксировать обрыва образа. Только что он был одним из вас, а через мгновение он станет героем, получившим специальное оружие, способное истребить асуров, которые хитрым тапасом захватили способности неуязвимости в сражениях с дэвами. Герой-человек вторгнется в их дома-пещеры-гнезда и победит.

— Скажи, что такое сумасшествие?

В прошлом году я задал этот вопрос трем интересным-интересным людям: 1) выдающемуся ученому, 2) бывшему лидеру серьезной секты, 3) человеку мистического опыта, принимающему достаточно часто галлюциногены. Вот, их ответы.

1 Если ты хочешь функциональное определение то вот, например, такое: сумасшествие — это неспособность быть продуктивным членом общества, не связанная с физической болезнью. А если всерьез, то я не знаю.

2 Бытийно, дай Бог, не знать.

3 У меня бывшая девушка — сумасшедшая. Шесть раз была за решётками. Как слово я это понимаю как путь. Можно на этом пути стать сказочным существом. Например — Чебурашкой. В разуме будут его мысли и даже повадки поменяются. Одно мне не нравится. Когда человек искренне превращается в того, кого хочет, его сажают на таблетки. А искренние всегда знают, чего хотят.

Звуки, запахи, влага. Какие звуки? Какие запахи? Часто ли там идет дождь? При наступлении какой погоды в округе у всех болят головы? К этому нужно будет вернуться, когда снова начнем говорить о структуре того.

Есть люди, носящие темную одежду, неопрятные, перемещающиеся по улицам без улыбок, иногда что-то нашептывающие. Шептуны. Женщины ярко красятся, смотрят на свое отражение в витринах, игриво хохочут, а мужчины шепчутся с природой.

Об осознании сумасшествия напишу сейчас. Это длилось несколько мгновений, но растянулось на все мышление, на все бытие. Отчасти это было похоже на переживания метафизического ужаса, которое испытывал несколько раз в жизни и, как правило, в детстве и в Индии. Различие было в ощущении свободы, смерти и спасения. Переживание метафизического ужаса — это состояние «за криком», состояние черной простыни на теле и душе. Здесь остается свобода, остается жизнь и смерть, остаются и чувства, и молитва. Подобное состояние можно испытать, если выйти на улицу и увидеть, что деревья превращаются в пожирающих бытие червей. В общем, эта тема обсасывалась в литературе. Эти переживания прекрасно живут в наркотическом опыте, особенно героиновом. Но то состояние было иным.

В то время мне начал сниться один и тот же сон, вернее, сюжеты оказывались разными, но финал и ощущения — одними и теми же. Начинался он по-разному. Я мог просто гулять с друзьями, бродить по неведомым странам, искать озера и реки, но шаг за шагом, предлог за предлогом, я оказывался в каком-то доме. Лишь пройдя по этому дому, проникнув в его глубины, сливался с осознанием того, что это — психиатрическая больница. Это осознание успокаивало. Дальше — вхождение в хату. Это принятие языка того пространства, повадок, запахов. Полноценное вхождение в хату — это слияние с хатой. Так и случалось. Я бежал по коридорам, заглядывал в палаты, строил рожи лежащим на койках, радовался «свободе». Я сам становился больницей — вместилищем больших и малых безумий. Появлялась особая интуиция, особый привкус на языке. И вот, в