Несбывшаяся жизнь. Книга первая - Мария Метлицкая

тоже яркие, как малинки. Носик хорошенький, вздернутый – это уже от Полечки, их родовой, курносый и конопатый. Волосы хоть и потускнели, но все равно отдают золотом. Вот только кожу жалко, чудесную, нежную, почти прозрачно-белую Риткину кожу: на лице у дочки цвели неровные коричневые пятна.

Но и это пройдет. Как родит, все вернется – и кожа, и вес. И Риткино веселье, и жизнелюбие, и все остальное.

Если силы останутся после бессонных ночей…

Ох, жизнь… Но как уж есть. Больше печалило и огорчало Полечку здоровье мужа. Вернее, отсутствие этого самого здоровья.

Сдал Васильич после инфаркта. Боится всего: шагу лишнего ступить, кусочек лишний съесть… Держится за жизнь, хочет быть как прежде. Не понимает, что как прежде никогда – да и никто – уже не будет… Годы берут свое, и Полечка это чувствует.

Все стало тяжело – ну просто все. Все то, что раньше, еще пару лет назад, было тьфу – ерундой, мелочью, копеечным делом, – теперь стало почти непосильным. Полечка была легкой на подъем, и вот… Нервы, все нервы. Сначала эта дурочка всю душу перевернула. Слава богу, что так все закончилось, что Димка женился. Легко согласился, а ведь избалованный. Ритка ему не пара, это понятно…

И любви там никакой нет, Полечка это видит. Ее дурочке всегда нравились крепкие накачанные самцы, а тут Димка – с его нежным личиком, длинными волосами и худосочной фигурой. Совсем не Риткин типаж, совсем.

«Но все в жизни бывает, – вздыхала Полечка. – Кто их, молодых, разберет? Скорее всего, переспали разок-другой – молодость! – Ритка и залетела».

Зятя своего она не понимала: странный парень этот Дима. С одной стороны, избалованный, а с другой… Не капризный, ничего не требует: ни денег из родителей не тянет, ни машины ему не надо. Всего хватает. Можно сказать, что скромный. Умный, образованный, начитанный. Кино странное любит, совсем непонятное. Полечка минут десять посмотрела и ничего не поняла, а он был в восторге.

Ничего нет у них с Риткой общего. Ну, если только дите…

А ведь Ритка детей совсем не хотела: «Не буду рожать, и не жди! На черта мне эти пеленки ссаные и сопли зеленые, тьфу!»

Полечка нервничала: как же так, не будет у нее внуков? Ой, не дай бог! А тут – нате вам, рожать собралась. Не на аборт побежала, а рожать!.. Димка уговорил?.. А ему это зачем?.. Жизнь у него прекрасная, свободная, зачем ему этот ребенок?

Ничего Полечка не понимала. Знала только, что ребеночек этот нужен ей, Полечке. Вот она-то его залюбит-зацелует! Как дурочку свою когда-то… Только бы сил хватило и Васильич не подвел. Иначе как справиться с ними со всеми?

А то, что дочка подкинет ей дитенка, Полечка не сомневалась – свою Ритку она знала хорошо.

Слава богу, что денег хватит, сваты не подведут. Да и Васильичу в радость, он деток любит. Встреться они лет на пятнадцать раньше – родила бы и не задумалась, а как был бы счастлив Васильич!

Но нет, не судьба, и неча бога гневить. Скажи спасибо, что вообще встретились и все сложилось! А так бы и ходила в свою аптеку, и куковала в своей коммунальной, копейки считала… Ох, не приведи господи.

Ничего, она справится. Всю жизнь справлялась и не ныла. Все на себе тянула, только чтобы у Риточки все было, только бы не хуже, чем у других!

Смотрела на соседскую Лизку – девочку эту несчастную… Вот как бывает: ни матери родной, ни одежи хорошей, ни еды… А у них – слава богу, у них все хорошо!

В общем, опять все на ней, на Полечке, хорошо, что не привыкать. Отдохнула пару лет – и вперед.

Мы, русские бабы, такие. Нас бьют наотмашь, а мы – ничего, поднимаемся.

Но какая же все-таки Ритка дура! Не залетела бы – жила б как у Христа за пазухой. Принцессой бы жила – теперь-то, с Васильичем и его возможностями! И замуж бы хорошо выдали, за солидного, денежного, серьезного – сколько у Васильича товарищей, и у всех дети. Дура! А чему удивляться-то? Все и всегда за нее решала она, мать, Полечка. К чему Ритке мозги?

Ну и этот, кстати, тоже… Нежный наш и ранимый. Заделал ребеночка, не растерялся. А чего озадачиваться – все помогут. Родители и дядька – деньгами, теща – физически. Квартира есть, машину купят. Чего ему расстраиваться? Или ей, Ритке? Подарка небось ждет от свекров на рождение. А зря. Ничего путного не подарят, это уже понятно. Не будут сильно тратиться. Ну и черт с ними, Полечка уже запаслась, жизнь приучила заранее запасаться.

Такие серьги своей дурынде купила! Глаз не оторвать! Камни не крупные, но чистые как слеза. Играют, переливаются. Словом, красота, а не сережки. На первенца принято у приличных людей.

В церковь надо сходить, помолиться за дочку и за младенца. И конечно, за мужа. Кто она без него? Точнее, они…

Наградил тебя бог, Полечка, таким мужем. За все твои горести и страдания. За долгое одиночество и горькие слезы.

Ты заслужила, а не всем так везет. Сколько пьяни кругом, сколько скандалистов! Да еще и копеечных, трехрублевых!

А ведь терпят бабы-дуры! Терпят и держатся. Гордости нет, один страх – «как я одна да с детьми?».

Не пропадешь, если захочешь. Если характер есть и смелость. У нее, у Полечки, все это было, поэтому и повезло.

Вспоминать первого мужа, Риткиного отца, она не любила.

Сколько в этом коротком браке было слез и унижений! Дерьмо, а не человек, вот кем был Риткин папаша. А гены, как известно, никуда не денешь, где-нибудь да пробьются. Как сорняк-борщевик. Борись с ним, корчуй, хлоркой заливай, а он все равно вылезает – черт, а не сорняк. И в Ритке гены эти чертовы вылезли. Но разве она виновата? Полечка виновата, что нашла ей такого папашу. Вот и расхлебывай…

А интересным мужиком был Риткин папаша, фактурным – вот скромная Полечка и влюбилась. Высокий, плечистый, длинноногий, на вид спортсмен. А на деле лентяй, какой там спорт. Природа, все, что у него было – природа и гены, и никакого труда.

Лицо вроде обычное, просто приятное, а вот улыбка с него не сходила. Точнее, улыбочка. Мягонькая такая, обволакивающая, сладенькая, как мармеладка. Многие на нее покупались: хороший человек, приветливый, всегда улыбается.

Но Полечка видела и другое выражение на его лице – ой, не дай бог! Бешеную злобу в глазах, поверх этой самой улыбочки,