Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин

аппаратуру паковать и вообще порядок наводить. Ну а вы, господин Петров, почему нас покидаете? Неужели вам не понравилось?

— Всё было замечательно! — восторженно поднял вверх большой палец правой руки Петров. — Только в следующий раз, Татьяна Сергеевна, не жалейте бумаги.

— В каком смысле? — опешила Корнеева.

— Мало грамот вручаете, — пояснил Петров. — Больше дипломантов и лауреатов надо. Больше! И люди к вам потянутся.

— Какой вы всё-таки злой и ядовитый человек! — воскликнула враз потухшая Корнеева. — Как вам только не стыдно такое мне говорить?

В глазах у неё блеснули слёзы, и, отвернувшись, она медленно пошла прочь.

— Татьяна Сергеевна! — Бросился вслед за Корнеевой Мыльников. — Подождите…

Он догнал её и, остановив, стал что-то горячо говорить, но в это время с эстрады оглушительно затянул популярный шлягер какой-то лохматый парень, заглушив и оглушив всё вокруг.

— Чего это она? — спросил вернувшегося Мыльникова Петров. — Шуток, что ль, не понимает?

— Перенервничала с этим фестивалем, — пробурчал тот в ответ. — Да и я тоже. Вытащила меня на сцену без предупреждения, без подготовки! В следующем году пусть ищут в судьи кого-нибудь другого.

— Не скромничай! — засмеялся Петров. — Ты прекрасно выступил. Лучше скажи, как тебе удалось так долго импровизировать?

— Да, меня вы тоже поразили, — сказал Минаев.

— И меня, — признался Лидин.

— Ну, на самом деле мне не пришлось особо напрягаться, — самодовольно усмехнулся Мыльников. — Так и быть, открою вам секрет. Дело в том, что я сейчас пишу новую книгу. Это будет такой сборник мемуаров и эссе. На фестивале два дня подряд вокруг меня мельтешили парни и девчонки с гитарами. Это вызвало у меня определённые воспоминания, и сегодня почти до трёх часов утра я как раз вчерне набросал тот текст, который и пересказал вам с эстрады. По-моему, неплохо получилось.

— Ну ты и хват! — Довольно потёр руки Петров. — Ладно, раз уж лауреат едет с нами, предлагаю, как и планировалось, остановиться где-нибудь на природе и отметить его победу, а также прекрасное выступление Эдгара Ивановича. Вы как, Галочка?

— Я не против, — кокетливо повела плечиком дочь Лидина.

— Я — тем более, — смущённо улыбнулся Денис. — Вот только…

— У нас всё есть! — понял его с полуслова Петров. — Бутылка отличного вина и торт ждут в машине, а у Наташеньки, как мы знаем, есть ещё и домашние закуски. Разовые стаканчики и салфетки я заранее прихватил в буфете. Поехали?

Пикник на берегу

Критик обязан знать всё, а о прочем — догадываться.

М. Пруст

Они остановились на берегу Москва-реки.

Лидин расстелил в тени ивы на пыльной, пожухлой от жары траве плащ, взятый на случай обещанного синоптиками дождя. Галина достала из сумки пластиковые контейнеры с варёными яйцами, свежими пупырчатыми огурчиками, маленькими, как сливы, оранжевыми помидорчиками, пластинками сыра, развернула свёрток с бутербродами.

Денис аккуратно порезал на куски перочинным ножом шоколадно-вафельный торт. Петров картинно откупорил бутылку красного вина и разлил его по стаканчикам.

— Сейчас «ядовитый» поэт вас напоит. Вы — счастливые люди, можете выпить бокал вина, а я только так, понюхать, ощутить аромат и позавидовать.

— Ну, может, чисто символически? — предложил Мыльников.

— Я за рулём, — решительно отказался Петров. — Да и праздновать мне сегодня нечего.

— У нас есть домашний компот, — достала из сумки пластиковую бутылку Галина.

— Вот! — обрадовался Петров. — Это то, что нужно. Из сухофруктов?

— Нет, смородина: чёрная, красная и белая, — ответил Лидин. — Жена всегда замораживает несколько целлофановых пакетов свежих ягод. Когда надо, достаём из морозилки и варим компот. Это, по-моему, лучше, чем в магазине неизвестно что покупать.

— Здорово! — Петров с удовольствием налил в стаканчик бордовую жидкость. — Надо будет взять на вооружение. Давайте выпьем за наше творчество, творчество всех людей и даже за мэтра — Эдгара Ивановича Мыльникова. Благодаря ему, мы все сегодня здесь встретились, он на этот фестиваль нас подтянул, пригласил, судил.

Все молча выпили. Садиться никто не стал. Мыльников, Петров и Лидин были в белых брюках и не хотели пачкать их о траву. Галина не боялась за свои шорты, сделанные путём обрезания старых джинсов, а Денис за три дня успел посидеть не только на траве, его брюкам бояться уже было нечего, но компания есть компания, так что все закусывали стоя.

— Хоть я и съел кусочек торта, но так на яйца смотрю… — сказал Петров, облизывая шоколадный крем с пальцев. — Галочка с таким аппетитом яичко съела. Так они меня влекут.

— Ну, так надо поддаться искушению, — ответил Лидин, хрустя огурчиком. — Чтобы потом не было мучительно больно за упущенную возможность.

— Люблю я это дело, — очищая пёструю скорлупу, причмокнул Петров. — Перепелиные, крупные…

— Это разве перепелиные? — удивился Мыльников и тоже потянулся за яйцом.

— Крупные, — подтвердил Петров.

— Серьёзно? — всё ещё не верил Мыльников.

— Нет, это мелкие страусиные, — хихикнула Галина, и Минаев с Лидиным рассмеялись вслед за ней.

— Вот и провели мэтра, — присоединился к их веселью Петров.

— Хорошо хоть не крокодильи, — сказал Денис.

— А почему? — спросила Галина. — Я бы попробовала.

— У нас в столовой когда-то давали перепелиные яйца, — улыбнулся, наконец, и Мыльников. — Никто не брал, все отодвигали тарелки.

— А, между прочим, я читал в газете, — сказал Минаев, тоже начав очищать яйцо, — что у перепелиных яиц каких-либо супердиетических и каких-то ещё свойств нет, это то же самое куриное яйцо, только от другой птицы. Вот и всё.

— Да, я тоже это слышал, — подтвердил Лидин.

— Галочка, а что это за яйца? — спросил Петров. — Случайно, не домашние?

— Конечно, домашние, — усмехнулся Лидин. — Не дикие же!

— У меня знакомые держат кур, — пояснил Петров. — У них свой дом в деревне. Так вот они нам периодически десяток-другой яиц подбрасывают.

— Ну и? — повернулась к нему Галина.

— Яркий желток, — показал ей надкусанное яйцо Петров. — Яркий. Видите, у этих яиц такой же розовый желток, как и у тех, домашних, что мне привозят.

— В магазине тоже часто продают яйца домашних кур, — пожала плечами Галина.

— В газетах пишут, что в корм курам добавляют какую-то химию, чтобы был такой яркий цвет, — сказал Мыльников.

— А я слышала, что цвет желтка ни о чём не говорит, — хмыкнула Галина, — что это зависит от окраса кур.

— У меня мама живёт в деревне, — сказал Денис. — Никаких там, само собой, химических подкормок не делает. И вот что я заметил. Летом, если курочка на траве пасётся, у её яиц насыщенный желток. И не по цвету курицы, как вы говорите, Галина. По цвету только скорлупа. У белой курицы — белые яйца, у пёстрой — пёстрые.

— А, не важно! — взмахнул рукой Петров. — Мужчинам нужен только