Романолуние - Анна Кимова

и она не могла остановиться. Строить из себя тихоню или просто отмалчиваться, когда он всеми взглядами, жестами и намеками провоцировал ее продолжать в том же духе, она не могла. Так Даша угодила в собственноручно созданный лабиринт и теперь блуждала по нему в поисках выхода, которого уже не было. Потому что Роман захлопнул дверь и повесил на нее пудовый замок.

Масла в огонь подлило обследование, которое как на грех выпало именно на один из первых ее рабочих дней. Как только Даша почувствовала, что вызывает в Романе неподдельный интерес, она сразу осознала, что и сама начала увлекаться, и уже даже слегка прикоснулась к такой притягательной поверхности озера под названием «я – желанная женщина». И – на тебе! Результаты ежегодного обследования… Они живо напомнили ей о том, кто она есть на самом деле: девушка с прогрессирующей болезнью. И это если еще не брать в учет дополнительный приз, бонус, так сказать… И ей стало так горько, что захотелось броситься со скалы. Нет, даже если ею когда-нибудь и увлечется всерьез кто-то подобный Роману, то это продлится недолго. Ровно до тех пор, пока он не узнает о ней всего. А скрывать Даша не намерена. Так что увлечение будет измеряться лишь днями. Даже месяца не продлится. А вот что прикажете е́й после этого делать со своим увлечением? Разве что броситься со скалы…

И она решила дистанцироваться. Ей нужна эта работа, здесь она сможет получить очень хорошие деньги, тем более сейчас, на фоне санкций, кризиса и войны, спровоцировавших безработицу и сильное падение активности в ее профессиональном секторе. Она будет искать другую работу, но параллельно. Сейчас декабрь, пик активности, все рабочие места заняты, но она будет искать и обязательно найдет. Не может же черная полоса длиться вечно? Месяца ей должно будет хватить. Но она уйдет только тогда, когда будет куда. А Роман Сергеевич… Что ж, она постарается договориться с собой и больше не вестись на провокации. Она будет официальна и холодна. Настолько, насколько сможет. Он остынет. И отстанет. И они будут просто работать вместе. Как руководитель и его секретарь. Ей придется стать секретарем хотя бы на время. Научиться подчиняться, молчать и не высовываться. В конце концов, от нее здесь требуется именно это, она же секретарем устроилась! Никто ее на эту работу под дулом пистолета не гнал. Просто такой у нее сейчас период. «Пред кем весь мир лежал в пыли…»

Все эти умозаключения были сделаны в четверг днем, после получения результатов, когда она вернулась на работу с обеденного перерыва, употреблённого на этот раз для того, чтобы съездить в клинику. Настроение упало. Но и это пройдет. Такова была ее жизнь. Всегда была, просто она ненадолго подзабыла. Что ж, ей напомнили. Даша окончательно определилась с тем, что больше не станет провоцировать Романа Сергеевича ни на какие действия. Он – табу для нее. И она вернулась в приемную из архива, где провела почти весь рабочий день. Вернулась, чтобы просто забрать свои вещи и уйти домой. Но там был Роман…

Случившееся ударило Дашу обухом по голове. Она могла ожидать подобного развития событий в первые два рабочих дня, когда между ними стало активно искрить. Роман подходил к ней слишком близко, отпускал замечания на грани фола, а она лишь подбрасывала дровишек. Тогда ситуация действительно могла выйти из-под контроля. Но что он накинется на нее вот так, без провокации с ее стороны, после двух дней, в течение которых они не виделись, вечером, когда она уже почти ушла с работы, этого Даша ожидать никак не могла. К тому же мысли ее были заняты настолько другими вещами, что произошедшее стало для нее полной неожиданностью.

Даша обладала неординарной смелостью, и застать ее врасплох было делом не из легких, но стечение обстоятельств привело к тому, что это всё же произошло. Когда она почувствовала себя прижатой к стене, постаралась вернуться в сознание и оценить ситуацию. В первый момент, пока ярость еще не достигла достаточной концентрации, в голове прояснилось быстро. Он ее не отпустит. Если Даша начнет дергаться, только усугубит. Она увидела единственный выход: не сопротивляться. Но его близость стала поднимать в ней такую сильную волну негодования, что совладать с собой и остаться без движения было труднее, чем могло показаться. А потом он стал прикасаться. Нос у виска, дыхание в волосах, рука на бедре, губы на шее… Господи, как же это было нестерпимо! Но Даше всё же удалось простоять столбиком. Когда же он прикусил мочку уха, она чуть не сорвалась. За секунду в голове промелькнула сцена, как она забирается ему под рубашку и до́ крови раздирает кожу на груди, шее, расцарапывает лицо, чтобы он только оставил ее наедине со своей физической ущербностью. В тот момент ей казалось, что она даже была способна откусить ему пол-уха, хотя, возможно, это только казалось. Точно она не знала. Понимала только, что безумно его хочет, но желание причинить ему бо́льшую физическую боль, чем испытывала она сама, в Даше побеждало.

Когда же Роман достиг стартовой отсечки, ей всё же удалось немного отодвинуть эмоции. Оба исхода: тот, что был в ее голове, и тот, что должен был сейчас воплотиться в жизнь, были для нее неблагоприятными. При обоих она должна тут же поставить точку в этой истории. Но точку не на той странице и не в том абзаце, в котором ей хотелось бы. Остаться без работы, без денег, да еще, вдобавок ко всему, либо сорвавшейся психопаткой, либо униженной овечкой. Если она причинит Роману боль или – кто знает, во что всё выльется – вообще его ударит, ранит или что похлеще, в долгу этот человек не останется. У нее точно будут проблемы. Поэтому, зная свой характер и помня о неспособности в припадке ярости почувствовать грань и остановиться, Даша удержалась. Дать же ему закончить начатое, а потом просто уйти – было не в ее характере. Она не против секса, и не отвергает тех форм грубости, которые бы при этом не выходили за рамки добра и зла. Но унижать себя Даша не позволяла никому. Даже сексом, столь ею любимым.

Мысль пришла тут же. И это сработало. Но облегчения исход не принёс. Именно в тот момент, когда Даша поняла, что ей удалось остановить Романа, к ней пришло осознание того, что она безумно хочет этого мужчину. Да, не может себе позволить его хотеть. Да, если бы