Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова

– Да. Как выйдем, я отзвонюсь.

Милана сидела и ждала звонка как на иголках, даже не обратив внимания на то, что к мужу приехал какой-то знакомый с коробкой.

– Что же они так долго? Может, не надо было её туда отпускать? А с другой стороны, как быть с документами? – переживала она.

Эмма позвонила, когда Милана уже извелась.

– Всё в порядке, паразит был дома, сразу начал нарываться, ну и нарвался! – Эмма звучно расхохоталась. – О чём сейчас очень жалеет! Пока Аня собирала вещи, я так удобно устроилась на его спине! Всю жизнь мечтала! А потом, знаешь, сколько мелочей Аня чуть было не забыла? И я ей про них всё напоминала и напоминала… так неторопливо!

Милана не выдержала и рассмеялась, представив Эмму очень и очень солидных габаритов, восседавшую на спине поверженного агрессора и напоминающую Ане поочерёдно о зубной щётке, пасте, зонте и прочих нужных вещах.

– И он не был против? – хитренько уточнила она.

– Понимаешь, почему-то его было так плохо слышно… Только ногами иногда взбрыкивал, но это же не считается, правда? И да, если у тебя будут ещё такие предложения, обращайся, я получила массу удовольствия.

Милана попозже перезвонила Ане, которая уже была в своём новом жилище, ошеломлённо озираясь и не веря, что это возможно.

– Милана, вы меня просто спасли, понимаете? Он… я не знаю, что бы он сделал, если бы я была одна. А тут… тут квартира, и нас не прогонят, а хозяйка мне принесла борщ и котлеты…

Милана слушала Аню, всхлипывания которой перебивал звонкий лай её собаки, и понимала, что она выиграла!

– Карты-карты… Я же сказала, что смогу! – выдохнула она, попрощавшись с Аней и наглаживая шёлковый бочок Несси.

Почему-то пришлось вытирать глаза, наверное, от облегчения, что всё получилось.

– И чего ты ревёшь? – довольный голос Андрея в другое время Милану насторожил бы, но сейчас она только счастливо заулыбалась.

– От радости! Представляешь, у меня всё получилось!

– Хапнула крутую дизайнерскую сумочку на закрытой распродаже? – насмешливо протянул Андрей.

– Какую сумочку? Чего ты глупости говоришь? Я человеку помогла!

– Это какому же?

Андрей слушал рассказ Миланы, которой страшно хотелось с кем-то поделиться, пусть даже с этим типом, слушал, и у него от изумления только брови поднимались всё выше и выше.

– Смотри, Эмма прислала, как Аня выглядит… – Милана показала фото Ани, и Андрея передёрнуло – было заметно, что муж Анны нашёл, куда ему приложить свои кулаки.

– Ненавижу это! – прошипел Андрей. – Почему ты мне не сказала? А если бы этот недомужик добрался до обеих?

– Это вряд ли. Эмма ведёт инструктаж по самообороне. Специализируется на… как бы это… болевых приёмах против мужчин. И потом, ей достаточно просто упасть на противника. Вот Эмма – она классное средство убеждения, как выяснилось.

Ещё одно фото красноречиво доказывало последнее утверждение.

– Хороший довод! – хмыкнул Андрей, оценив потенциал «средства убеждения».

– Слушай, а почему ты говорил, что женщин принципиально не трогаешь? – вдруг заинтересовалась Милана.

– У нас с братьями была няня… Няня Зина, – Андрей произнёс это имя неожиданно мягко, – Она была уже в возрасте, и всегда ходила в очень закрытой одежде. Мы-то думали, что это у неё, ну… униформа такая. А её, оказывается, муж регулярно «уму-разуму учил». Мы когда узнали… – Андрей только глазами сверкнул, – мы с братьями поклялись, что никогда ни одну женщину и пальцем не тронем. Об одном жалею – мал был ещё, сам не добрался. Тем гадом Хак занимался.

– Кто?

– Хак? Это начальник отцовской службы безопасности. Хантеров его фамилия. Он меня терпеть не может, но это взаимно вообще-то. Правда тогда я им просто восхищался!

– А твоя няня, она сейчас где? Её больше никто не обижает? – осторожно спросила Милана.

Почему-то сегодня хотелось только хороших окончаний историй.

– На пенсии, в Подмосковье живёт. Ей мой отец домик помог купить, ну и к пенсии доплачивает, он у меня сентиментальный, – хмыкнул Андрей.

– Он у тебя хороший! – решительно заявила Милана.

Андрей расхохотался. Очень уж решительно эта глупенькая девчонка защищала его отца.

Грохот и писк Несси сорвали Милану с дивана.

– Ой, коробка… Глупенькая, да зачем же ты в коробку полезла-то? И что это за коробка?

– Аааа, это моё! – Андрей подхватил коробку от синтезатора.

– Погоди, это что? Синтезатор? – изумилась Милана. – Ты что, играть умеешь?

– Умею и ещё как! – хмыкнул Андрей, припоминая начальные аккорды токкаты и машинально разминая пальцы.

– Ой, а сыграй, пожалуйста! – Милана подхватила на руки щенка. – Я тут сообразила, что сегодня же Сочельник, ночь перед Рождеством. Так хочется чего-то праздничного! Хотя у меня уже немножко получилось, правда? Понимаешь, я не смогла бы забыть об Ане и всё думала бы, как они там – она и её собака с кошкой. Они же её так защищали… Ой, ну пойдём, ты мне сыграешь, хорошо?

Она заторопилась в гостиную, а Андрей задержался – подошёл к окну, отодвинув занавеску.

– НяньЗина всегда в Рождество ставила свечу на окно, – вдруг вспомнилось ему. – Странно, сколько лет я об этом не думал, а тут так ярко вспомнилось.

Ему внезапно стали смешны его планы – в самом-то деле, что за детский сад! Он – мужчина, а это просто глупенькая девочка. Да, невыносимая, взбалмошная, избалованная, нахватавшаяся невозможных идей и изо всех сил пропихивающая их окружающим, но сумевшая взять и помочь в беде. А ещё… Ещё сумевшая увидеть эту беду, не пройти мимо, не захлопнуть дверь перед просьбой о помощи.

– Девчонка! – хмыкнул Андрей.

Нет, он сыграл… Но совсем не то, что хотел первоначально. Андрей касался пальцами клавиш, импровизируя, что-то рассказывая музыкой, лепил из звуков нечто лёгкое, чуть грустное и летящее. Он не оглядывался на Милану, а она не смотрела на него, просто слушала, словно шла по его музыке, по дороге, которую выкладывал из чёрно-белых клавиш и своего настроения.

За окнами мёл снег, в доме в такт ему звучала музыка, и не было в этом никакой романтики, было просто тепло, спокойно и светло. Как будто кто-то легко и по-доброму улыбался. Кто-то, кто точно знает – люди умеют быть такими разными. Иногда они и сами не догадываются об этом, не чувствуют, не верят себе, не понимая, зачем их снова и снова ставят в какие-то странные обстоятельства, приглашая к новому для них шагу, надеясь на то, что они могут шагнуть чуточку ближе к своему теплу, к своему свету, к своей свече на окне.

Глава 17. Такой разный праздник

В доме