Это снова ты - Алекс Хилл

замка. Зимин вернулся? Раньше, чем я планировала. Поднимаюсь из-за стола, но дальше не двигаюсь. Стоит ли встретить Диму на пороге или это уже чересчур?

– А ну брысь отсюда! – звучит властный высокий голос.

– Не ори на него! – сурово приказывает Дима.

В груди неприятно колет. Проходит пара секунд, прежде чем я прихожу в себя и несмело шагаю к двери. Гостей я точно не ждала. Кого он там притащил?

– Ну и духота, – произносит стоящая на пороге темноволосая девушка в тонком белом комбинезоне, что не оставляет простора воображению. Женьке понравился бы. Хотя, кажется, в ее гардеробе уже есть нечто подобное.

Узнаю в гостье ту, которую видела на мототусовке. Значит, это и есть Алена? Мазнув по мне незаинтересованным взглядом, она собирает волосы на затылке и повелительно обращается к стягивающему кроссовки Диме:

– Дим, включи кондиционер!

– Ты здесь на пять минут, не расплавишься, – грубо отвечает он, а после смотрит на меня и заметно смягчает тон: – Ксю, ты уже дома? Как день? Все хорошо?

– Кхм… Да. Привет.

Щиколотки касается мягкая шерстка: кот протискивается между моими ногами и замирает, глядя в прихожую. Если уж эта зверюга ищет укрытия и защиты, то личность перед нами точно не из приятных. Алена пренебрежительно дергает бровью, и мне вдруг хочется зашипеть на нее вместо Мытьки. Не слишком ли много высокомерия для бывшей?

– Ты что-то готовишь? – спрашивает Дима и подступает ближе, прерывая наши с Аленой переглядки.

– Угу, – мычу, смущенно поджав губы.

– Здорово. – Он неожиданно наклоняется и целует меня в щеку. – Мы сейчас вещи вынесем, и я вернусь. Это недолго.

– Хорошо, – отзываюсь, опешив. Откуда столько нежности?

– Ален! – зовет Дима и оглядывается. – Ты вроде хотела сказать кое-что.

Прохладная ладонь покровительственно ложится на мое плечо, кончики пальцев невесомо поглаживают шею. Алена кривит рот и закатывает глаза:

– Да, конечно. – Ее улыбка кажется до омерзения приторной, а добрый голос пластмассовым. – Извини за сумку. Я не знала, что ты сестра Саши. Думала, очередная…

– Достаточно! – гремит Зимин. – Возьми один из пакетов и иди к лифту. Такси уже скоро приедет.

– Да я не тороплюсь. Мы могли бы выпить чаю или…

– Ален, я тебя не в гости позвал, – снова перебивает Дима.

Она коротко вздрагивает, уверенность и самодовольство на ее лице сменяются печальной беспомощностью.

– Давай скорее. У меня нет никакого желания возиться с тобой, – нещадно продолжает бить по больному Зимин.

Больше не произнося ни слова, Алена направляется в спальню. Дима ободряюще подмигивает мне и уходит следом. Я не питаю симпатии к Алене, но могу понять, как ей сейчас неприятно. Не то чтобы она не заслужила, но все происходящее не похоже на Зимина, которого я знаю.

Возвращаюсь на кухню и обращаюсь в слух, но за следующие пятнадцать минут не происходит ничего интересного. Дима появляется в дверях, когда я уже выкладываю мясо на разогретую сковороду, и расплывается в довольной ухмылке.

– Пахнет отлично, – говорит он и демонстративно вдыхает, водя носом из стороны в сторону. – Помощь нужна?

– Нет. Я справлюсь.

– Уверена?

– А ты сомневаешься? – уточняю с вызовом.

– Не-е-ет, – посмеивается он. – Ни в коем разе.

– Вот и шуруй отсюда!

– Ладно-ладно. Я пока в душ сгоняю. У нас, кстати, и правда жарковато. Хочешь, включу кондиционер?

– Мне и так нормально, – бурчу, резче орудуя деревянной лопаткой.

– Ксю, что-то не так? – спрашивает Дима без издевок.

– Нет. С чего ты взял?

– Это из-за Алены? Не волнуйся, больше ты ее не увидишь. Как и я, надеюсь.

Рукоять лопатки впивается в ладонь. Дело далеко не в Алене. Она мне никто, и понятно, что после расставания редко остаются лучшими друзьями, но ранить других опасно. Дима должен знать об этом. Странно, что он действует так опрометчиво.

– Неужели ты так сильно на нее обижен?

Поворачиваю голову. Зимин увлеченно гладит Мытьку, восседающего на уголке кухонной столешницы.

– Обижен? Вовсе нет, но дружелюбие в нашем случае только усугубит ситуацию.

– Почему? Это ведь она ушла от тебя к другому.

– Ммм… Не совсем.

– Это как?

Он тяжело вздыхает, продолжая чесать кота, потом смотрит на меня, прищурившись.

– Ты жалеешь ее? Или это женская солидарность?

Я мотаю головой, растерявшись. Сама не знаю, почему так остро отреагировала. Алена неприятна мне, особенно после ее выходки, но Зимин явно перегибает. И я не понимаю зачем. Неужели нельзя по-человечески?

– Ксю, большинство отношений рано или поздно заканчиваются. В жизни вообще довольно часто приходится сталкиваться с отказами и поражениями. Нужно уметь принимать их с достоинством, а не надеяться на то, что кто-то будет вытирать тебе сопли до старости.

– Так, значит, ты ее бросил, а теперь еще и наказываешь?

– Я вынудил ее бросить меня, – поясняет он. – И никого я не наказываю. Чем меньше надежды на возобновление отношений, тем лучше.

– Это жестоко.

– Зато эффективно, – он произносит это так уверенно, что мне нечего возразить.

Вопросы вертятся на языке, но я не решаюсь задать их. Почему он это сделал? Что не так с Аленой? В памяти всплывают слова, брошенные Димой ранее: «Я не смог». У него действительно не было чувств к ней? Или же они исчезли со временем? Он пытался полюбить ее или вернуть любовь? Пересечение нитей ведет меня к мыслям о Денисе. Неужели и мы с ним в похожей ситуации? И выход из нее… такой?

– Иди уже в душ, Дим, – прошу я и отворачиваюсь к сковороде. – Минут через тридцать будем ужинать.

– Хорошо.

Остаюсь одна, даже Мытька покидает кухню. Рассеянно делаю салат и краем глаза слежу за мясом, томящимся под крышкой. Размышления не отпускают. Думаю об отношениях, расставаниях, связях между людьми и ответственности, которую мы берем за тех, кого подпускаем. После того, что случилось с Мишей Левановым, меня панически пугала сама идея отношений. Именно поэтому после переезда из Новочеркасска в Краснодар я не пыталась сблизиться с одноклассниками, не искала друзей и вообще редко выходила из дома. Но потом в моей жизни появилась Фомушкина, а за ней и Матюшин. Я заметила его сразу и просто не могла отвести взгляд. Телосложение, цвет волос, разрез глаз, улыбка… Словно передо мной и впрямь был…

Шипение из сковороды настойчиво требует внимания, и я поднимаю крышку. Горячий пар лижет кожу тыльной стороны ладони, заставляя непроизвольно дернуть рукой. Конденсат льется в сковороду, раскаленное масло брызжет во все стороны: пара капель прилетает мне на шею, но большая часть сыпется на левую щеку, глаз и лоб.

– Черт! – Убираю крышку в сторону и прижимаю ладонь к лицу, зажмурившись. На ощупь нахожу кнопки на плите и убавляю