Любовь моя Ана - Софья Асташова

собой. Такие игры, как, знаете, – не наступать на чёрточки на асфальте. Нужно всё время смотреть под ноги и ни в коем случае не наступить на стык плитки или трещину. Задача усложнялась ещё и тем, что при этом надо было успевать за мамой, которая дёргала за руку и устало просила не баловаться.

В игре ты будто раздваиваешься и уже не чувствуешь себя так одиноко. Мы прыгали наперегонки – Соня и Янос. Дрожащий ребёнок и счастливый ребёнок.

Любовь превращает душу в пылающий огонь, а страх убивает в нас что-то важное. Мне было пять-шесть. Мир просто случался. Я уже была серьёзным человеком, когда ещё никто не воспринимал меня всерьёз. Обнаружила, что отношения между людьми не такие, какими я их себе представляла, и не такие, какими я видела их в кино.

Поступки взрослых попросту не укладывались в голове. Я не понимала, почему они себя так ведут. Почему кричат? Почему ругаются? Почему они не могут жить мирно? Никто не хотел объяснить причины. Но что я понимала, так это то, что жизнь – очень хрупкая вещь. Прислушиваясь к тому, что происходило дома, я шарахалась от внешнего мира. Я была оглушена скрипом половицы и хрустом треснувшей деревянной доски, о которую папа бил кулаками, сдирая кожу, и оставляя на ней следы крови.

Я выросла, в буквальном смысле даже не мечтая о том, что можно быть счастливой. Я даже не помышляла о счастье. Каждый день казался отдельно прожитой жизнью, и я со смутным страхом ждала наступления вечера – пройдёт ли он тихо или со зверскими криками и рычанием? Я сидела у окна и высматривала, когда мама пойдёт с работы. Металлургический комбинат на окраине города испускал розоватый дым, отчего ночное небо на горизонте расцветало лиловым, как огромный синяк на бедре.

Я ждала, когда это закончится. Должно же было когда-нибудь закончиться. Привычка ждать, когда же наконец начнётся настоящая жизнь, закрепилась глубоко в сознании. Кажется, я уже никогда от неё не избавлюсь.

Тогда ко мне впервые пришла мысль, что так не может быть – так не должно быть. Я придумала себе, что создана для какой-то особенной судьбы. Всю жизнь я жила с этим отравляющим ощущением, пока в мои двадцать зёрнышко не проросло, и я не узнала, что это за судьба. Я больше не была одинока. Со мной была Ана.

Я ем меньше, чем ты

Я была сплошным ходячим несчастьем. Несчастьем из костей, плоти и крови. Я была полосой стихийных бедствий, и все эти стихии были подавлены одной-единственной силой – голодом. В голоде было своего рода блаженство. Голод растворял постоянную тоску и тревогу, как вода растворяет сахар. Но в любую минуту могло произойти что-то такое, что сметёт все тщательно продуманные планы, разрушит всё, над чем я так долго работала.

Сначала вес уходит быстро. Потом всё медленнее и медленнее – обычных ограничений уже недостаточно, приходится урезать калорийность с полутора тысяч до тысячи, потом до шестисот калорий, затем до трёхсот. Но всё равно вес уходит слишком медленно. Нет ничего более медленного. Но, когда он уходит, меня переполняет ощущение безграничных возможностей.

Я жалею о том, что, когда достигла своего минимального веса, у меня не было весов и я не могла взвеситься, чтобы узнать точную цифру. Впрочем, мой мозг был так затуманен, что я об этом даже не думала. Мне было достаточно отражения в зеркале. Отражение говорило само за себя.

Со временем я научилась определять свой вес без весов, просто по ощущению тела. Это моя суперспособность.

Страх набрать вес пронзает до глубин нутра. Можно подумать, что я стала рабом. Моим хозяином был неодушевлённый предмет. Как алкоголик становится рабом бутылки, так я подчинилась такой простой вещи, как весы. Они могут быть другом и так же легко стать врагом.

Если с утра встаёшь на весы и видишь отвес – вздох облегчения проносится по комнате. День будет замечательный. Я буду воодушевлена так, что легко продержусь без еды. Если будет привес, пусть даже всего на одно деление, или вес останется прежним, справиться с голодом сложнее. Возникает такое ощущение, будто ты провалила важный экзамен.

Цифра на весах значит многое, но полную победу чувствуешь, когда перед тобой перестают открываться автоматические двери супермаркета, будто подходишь к краю нового мира.

Я стою, как дура, впритык к закрытым дверям и жду, когда кто-нибудь войдёт или выйдет. Поток посетителей плотный, поэтому долго ждать не приходится, но люди пугаются – не привидение ли перед ними? Чертовски приятное чувство.

В первый раз это произошло со мной в Новосибирске на пороге магазина «Мегас».

Как только мы переехали в Новосибирск, мама нашла для меня замечательную школу – Женскую классическую гимназию. Я была рада учиться без мальчиков в такой необычной школе – думала, что там меня сделают умной и особенной. Моя простая общеобразовательная школа №  72, в которой я училась до этого, не шла ни в какое сравнение с Женской классической гимназией.

В предыдущей школе меня дразнили толстой, свинкой, Хрюшей. В гимназии никто не знал, что в детстве у меня было ожирение, но я продолжала носить на себе печать неудачницы и старалась привлекать как можно меньше внимания.

В первый день классная руководительница провела экскурсию по школе, а в конце подвела меня к окну с широким подоконником, на котором было так удобно сидеть, забравшись с ногами, и показала на стройку за окном:

– А это строится большой торговый центр «Мегас», скоро откроется.

И правда, он скоро открылся – первый в моей жизни гипермаркет. У «Мегаса» были роскошные автоматические двери, которые потом перестали открываться, когда я к ним подходила.

Не было ничего вкуснее торта «Мулен Руж» с клубникой и кокосовой стружкой из «Мегаса». На какой небесной кухне их изготавливали? Это преступление – создавать такие вкусные торты, которые можно съесть вместе с пальцами. Правда, стоили они недёшево, и покупали мы их только по праздникам, как награду к каким-то знаменательным событиям, связанным с моими успехами в учёбе, которые всегда были довольно скромными. Помню, что ела его летом и что меня хвалили. Наверное, это было окончание учебного года без троек, переход из седьмого класса в восьмой.

Каждый день солнце совершало свой обычный обход, а я каждый день после уроков ходила в «Мегас» со своей подругой Лерой. Мы учились в одном классе и подружились на фоне большой любви к книгам про Гарри Поттера.