Шум - Рои Хен

Под впечатлением от мультфильмов Миядзаки, которые любит Нимрод, на бат-мицву Габриэлы они всей семьей поехали в Японию. Дочка большую часть путешествия переживала, что пропускает занятия по виолончели. Ноа же вспоминает, что в какой-то момент была там счастлива – когда они в городе Нара кормили оленей, свободно бродящих между храмами. Момент этот закончился вместе с крекерами, и тогда эти мелкие стяжатели стали гоняться за ними, а один даже оторвал у Ноа карман джинсов. С тех пор она ненавидит этих бэмби.

Глядя на японский дзен-сад, Ноа вспоминает, что в Токио они видели пожилых людей, вот так же сидящих перед большими камнями. Она тогда не поняла, что они делают, но помнит, как стала “озвучивать” мысли одного из них. Нимрода это рассмешило, а вот Габриэлу нет.

От этих воспоминаний ей становится грустно. Я с тех пор постарела, думает Ноа, хотя это было только четыре года назад. Чтобы стряхнуть навалившуюся тоску, Ноа начинает восхождение.

Первая задача, стоящая перед маленьким муравьем, – это перебраться с гравия на камень. Ноа представляет, как она шевелит усиками, разминает тонкие лапки, снабженные на концах крошечными клешнями, цепляется и подтягивается. Она пытается сообразить, как перебраться от зацепки, на которой она висит в своем воображении, к следующей, кажущейся такой далекой. Ноа застревает, повиснув почти над самой землей, и только спустя пару минут замечает еще один выступ, за который можно ухватиться и продолжить путь.

Воображаемое скалолазание неожиданно потребовало значительных усилий, и на белом платье проступают пятна пота. Воздух вокруг становится колючим и резким, как на вершине горы. Ноа представляет, как она добирается до одного из выступов и как греется на нем в редких лучах солнца, будто беззаботная ящерица. Свободная и спокойная.

– Простите…

Та, что трясет Ноа, напоминает несостоявшуюся монахиню – видимо, из-за белого фартука на талии, правда, пурпурно-оранжевые пятна соуса на нем выдают повариху. Ноа лежит, и с ее ракурса видны выступающая челюсть, много зубов и одна бровь.

– Что случилось? – Ноа поднимается. Ноги окаменели от холода. Паника на ее лице сменяется смущением. – Я заснула?

Повариха показывает на здание и подносит ко рту скрюченные пальцы, изображая, что трапеза уже началась. Ноа хватает ее за локоть и умоляет сказать, который час. Та молча показывает ей мобильный. Ноа разглядывает экран телефона, который сейчас кажется ей чуть ли не предметом культа. Цифры сменяются с 14:11 на 14:12. Повариха прячет телефон и идет в столовую, а Ноа, еще до конца не проснувшись, плетется следом.

Помня, что до завтра еды больше не предвидится, Ноа нагружает на глиняную тарелку разноцветные органические продукты: оладьи из киноа, баклажаны с тахини, маринованную свеклу, помидоры черри, салат из булгура с клюквой и грибы с тофу. К веганскому бургеру она даже не прикасается. Если и есть что-то абсурдное, на ее взгляд, так это веган, который ест пищу, прикидывающуюся мясом. Вроде монаха с секс-куклой.

В столовой собрались все, и Ноа разглядывает тех, кого еще не успела изучить. Возрастной диапазон широк, построить профиль типичной участницы сложно. Одна женщина улыбается ей, и Ноа улыбается в ответ. Правда, без слов это общение жутковато, возможно, еще и потому, что фоном – стук столовых приборов о тарелки.

Пухлая веснушчатая девушка ее поражает – она откусывает понемногу от гриба и подолгу жует. Если ты уже поднес гриб ко рту, недоумевает Ноа, почему не засунуть его целиком? Она подозревает, что не насытится, и возвращается к буфету. Не присаживаясь, пробует маринованную свеклу, сыр кешью, но давится и начинает задыхаться. Сначала слегка покашливает, потом краснеет и вот уже не может выговорить даже “Помогите!”. Воздух не входит и не выходит, а кашлять Ноа уже не в силах.

Женщины вскакивают и с криками окружают ее. Это могло бы закончиться трагически, если бы Яэль не владела знаменитым приемом Геймлиха. Кусок свеклы вылетает изо рта, пачкает белое платье, а кислород наполняет легкие Ноа.

– Не ешьте этот сыр, в нем песок или что-то еще, это опасно для жизни! – предупреждает Ноа, когда ей передают стакан воды. Она делает глоток, а затем шепчет: – Ты спасла мне жизнь.

– Ш-ш-ш… – отвечает Яэль и обнимает ее.

Они долго стоят обнявшись, а женщины вокруг одобрительно кивают, не нарушая молчания. Ноа вдыхает аромат, исходящий от волос Яэль.

– Ты потрясающе пахнешь, – опять нарушает тишину Ноа. – Это розмарин?

* * *

Потупив взгляд, она стоит перед Яэль. Серо-золотистый свет заливает кабинет через оконное стекло. Стол из цельного ствола дерева стоит на светлом пушистом ковре. На бамбуковой этажерке книги, в основном на английском. После долгого молчания, которое длится секунд сорок, Ноа ломается:

– Я не разговаривала.

– Разговаривала.

– Что я сказала?

– Мы не в детском саду. Все слышали. Ты снова и снова нарушаешь процесс. Другие участницы семинара этого не заслуживают.

– И что мне теперь делать? Сидеть одной в комнате до завтра?

– Комнаты общие, поэтому я просто не могу позволить тебе остаться. Мне очень жаль, но, думаю, пока ты не готова практиковать молчание.

– Ты выгоняешь меня?

– Мы будем рады видеть тебя снова, когда почувствуешь, что готова.

– Ладно. Я понимаю. Все в порядке. Думаю, мне положен возврат средств.

– Мы некоммерческая ассоциация. Семинар бесплатный.

– Что? – вырывается у Ноа крик. – Отличный подарок от мужа. Жмот!

– Ассоциация существует на пожертвования, и твой муж, к слову, сделал довольно щедрый взнос.

– Что?! – Ноа кричит еще громче. – Наивный он идиот! И сколько он тебе дал?! Тебе не стыдно? Это же как отобрать деньги у ребенка! Знаешь что? Ты вот объясняла про випассану, говорила, что это помогает видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Так вот знай – это сработало. Я вижу! Вижу, что ты аферистка, вот кто ты! Думаешь, ты мне нужна, чтобы я побыла наедине с собой? Что ты вообще тут втюхиваешь людям? Сыр с песком?!

– Я прошу вас покинуть наш комплекс.

Ноа хватает сумку COS с одеждой, в которой пришла, но лишь оказавшись на гравийной дорожке, где два с половиной часа назад ее высадил муж, вспоминает, что у нее нет с собой ни телефона, ни кошелька. Со слезами на глазах она возвращается в офис. Яэль все еще там, и кажется, что произошедшее выбило ее из колеи. Может, ей до этого не доводилось никого выгонять со своих ретритов.

– Прошу прощения, – тихо говорит Ноа.

– Я тоже. Все в порядке.

– У меня сегодня день рождения, – мрачно добавляет Ноа.

– Поздравляю. – Яэль встает, давая понять, что хотела бы поскорее закончить беседу.

– Может, я вернусь на семинар и