Королевский развод - Елена Пронина

какой-то ерунды, и что из-за этой же ерунды жена ушла из дома, бросив не только мужа, но и дочь, Витя не мог. Понимал, что тут же лечение пойдет насмарку. Но и врать не хотелось, тем более что жизненный опыт подсказывал: любая ложь когда-нибудь раскрывается, и, как правило, в самый неподходящий момент.

Всю дорогу к санаторию, где поправляла здоровье Маргарита Семеновна, Виктор думал, что ей такое сказать про Машу, чтоб не сильно соврать и не сильно расстроить маму. Наконец, придумал.

– Ты же помнишь, что мама с понедельника начала работать? – спросил он Симу, когда они уже подъезжали к санаторию.

– Помню, – буркнула та: видно было, что теперь ее эти перемены не радовали, не то что неделю назад.

– Ее, наверное, в командировку отправили, и там связь плохая, вот она и не смогла вчера на линейку прийти и даже позвонить, тебя поздравить. А как вернется, обязательно поздравит, – сочинил Виктор реалистичную историю. – Ты бабушке не говори, что мама так долго в командировке, целую неделю, а то бабушка волноваться будет, а ей нельзя.

– Ладно, – согласилась Сима.

– Если бабушка спросит, почему мама не с нами, мы скажем про командировку, но не скажем, что она давно в нее уехала. Скажем, что всего на два-три дня, – попросил Симу.

– Ладно, – снова отозвалась дочка блеклым голосом.

– Машенька на работу устроилась? – удивилась Маргарита Семеновна, когда сын скормил ей придуманную им небылицу, в основе которой было немного правды, что делало сказку хоть сколько-то правдоподобной. – И кем же? Где она теперь работает, у тебя?

– Не у меня, конечно, а то бы я разве отпустил ее одну в командировку? – деланно хохотнул Виктор. – В ивент-агентстве она теперь трудится. Праздник людям несет.

– В каком, каком агентстве? – переспросила Маргарита Семеновна, не знающая английского языка (в школе она изучала немецкий, да и тот давно забыла).

– В агентстве по проведению праздников и всяких развлекательных мероприятий, – расшифровал Виктор.

– Аниматором?! – ахнула Маргарита Семеновна.

– Ну, что ты, мам, до этого не дошло. В костюме кролика Маша не скачет. Она организует праздники, управляет аниматорами, – пояснил сын.

– Ну, это куда ни шло, но все равно зря. Симочка-то с кем будет? Рановато ей еще одной, несамостоятельная она пока. Надо было годик-другой потерпеть еще, – вздохнула Маргарите Семеновна. – И командировки у нее еще какие-то – совсем плохо.

– За Симочкой соседка согласилась присматривать – ее дочка все равно Симина одноклассница, – нашелся Виктор.

– Я все равно считаю, что зря Мария работать пошла, лучше б с дочкой сидела, – поджала губы Маргарита Семеновна. – Но мое мнение никому ж не интересно, меня перед фактом ставят!

«Меня самого перед фактом поставили», – раздраженно подумал Виктор. Но перед матерью жену решил защитить:

– Все спонтанно решилось. Подвернулось хорошее место с хорошей зарплатой. А Маша давно мечтала о самореализации, курсы всякие проходила. Я должен был ее поддержать.

– Ладно, я в ваши дела не лезу – вы люди взрослые, сами разберетесь, – проворчала Маргарита Семеновна.

– Разберемся, – согласился Виктор, подумав, что, возможно, ему и надо было поддержать Машу, вместо того чтобы привязывать ее к дому и вынуждать уйти из семьи.

День прошел в хлопотах. На Машину помощь в уборке рассчитывать теперь было нельзя, пришлось срочно заказывать услуги клининговой службы. Шашлыки отменились. Вместо них заказали готовую еду из ресторана, но так как Маргарита Семеновна жила, считай, в пригороде, доставки пришлось ждать долго, а кушанья – разогревать.

Сима стала ныть, что хочет овощи и колбаски на мангале. Чтобы успокоить дочку, Виктор согласился остаться ночевать у мамы, а в воскресенье устроить пикник. Но Сима настояла, чтобы хотя бы сосиски пожарили в тот же вечер. Пришлось уступить.

И вот как раз в тот момент, когда Виктор выкладывал румяные шпикачки в миску, и позвонила Маша. Разговаривать при матери с женой Виктор не мог – могла всплыть правда. Пришлось сбрасывать, сделав вид, что звонок поступил от мошенников.

В воскресенье Маша позвонила снова, но на этот раз проявила куда большую настойчивость, чем накануне. После четвертого звонка Маргарита Семеновна попросила раздраженно:

– Ответь! Что ты, не знаешь, как с мошенниками разговаривать? Или давай я отвечу! – мать протянула руку за Витиным смартфоном.

– Нет, я сам, – поспешно ответил Виктор, отвечая на Машин звонок.

– Ты, ты, ты… – выдохнула в трубку Маша. Видно было, что она в ярости, и ей есть, что высказать мужу. Но эмоции зашкаливали, мешая ей четко формулировать мысли. Виктор никогда не видел свою жену настолько возбужденной. Но он никогда и не игнорировал ее звонки, тем более – несколько дней подряд. Интуиция подсказывала ему, что жену необходимо успокоить, выяснить, что именно ее так взбесило, извиниться, в конце концов. Но выслушать ее прямо сейчас он не мог: на него смотрели мама и дочка, ожидая, что он ответит «мошенникам».

– Идите к черту! – ответил он Маше.

– Что? – раздался растерянный голос. Собеседница как будто зависла. Это и понятно: в таком тоне разговаривать с женой Виктор еще никогда себе не позволял. Не позволил бы и сейчас, если б не необходимость играть мини-спектакль «Беседа с мошенником».

– Забудьте этот номер! – строго произнес Виктор, мысленно попросив у жены прощения.

– Что? – снова спросила Маша и, словно отвиснув, разразилась бранью: – Ну, ты и козел, Королев! Да чтоб ты… Да чтоб тебя… Да чтоб тебе…

– Хватит меня склонять! – рявкнул Виктор. – Если еще раз позвоните – я передам ваш номер полиции!

– Ты совсем охренел, Королев?! – Маша, похоже, была в таком шоке, что прибегла к несвойственной ей риторике. – Ну, я этого так не оставлю! Это ты забудь мой номер и не звони мне никогда, понял?! Это я в полицию заявлю, если ты не перестанешь баб домой водить! Я тебя родительских прав лишу, Королев, понял?! Что б ты провалился, сатир безбородый!

Наградив мужа неординарным прозвищем, Маша наконец-то прекратила разговор. Но Виктор так и застыл с гаджетом возле уха, пытаясь сообразить, что заставило Машу думать, будто он развратник и плохой отец.

Глава 22. Осколки

На душе у Маши было неспокойно. Неприятности окружили ее, и кольцо бед сжималось.

Она почти не сомневалась в том, что после того, как удрала от Петровского, ей придется искать другую работу. Уволить ее даже проще, чем многих из ее предшественниц: Маша была на двухмесячном испытательном сроке, и сказать ей «адью» работодатель мог без указания веских причин.

Из разговоров с Бурмисторовой Маша поняла, что помощница руководителя в «Кавардаке» – это особое место, предназначалось оно исключительно для