#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

– Ты мне очень нравишься…

Слова вырвались неожиданно, он не хотел. Когда был восемнадцатилетним ветреным пацаном, легко разбрасывался фразами, мог «я тебя люблю» сказать, и «с тобой до последнего вздоха», и всякую другую чушь. Набираясь опыта и, соответственно, множа солидный арсенал любовных приключений, однажды отказался от любых громких заявлений. Так было гораздо проще сливаться от надоевших особ, которые цеплялись за любое сказанное им слово, чтобы потом упрекать и обвинять в вероломстве. Нет, конечно, он говорил, и не одной, что она ему нравится, но совсем по-другому. Эти слова, как правило, значили, что он хочет близости, но сейчас они носили совсем другой оттенок и смысл. Ему было просто хорошо с ней чисто по-человечески, от этого она нравилась всё больше и больше.

Анастасия остановилась, посмотрела на Андрея своими глазищами, которые вдруг увеличились в два раза и всё так же трогательно смутилась, спрятав нос в колючий шарф, словно догадалась, что сейчас произойдёт. Ему ничего не оставалось, как только поцеловать её, долго, трепетно вдыхая запах, в который он уже был практически влюблён. Настины губы отдавались без сопротивления, доверяя ему. Она нежно скользила пальцами по его волосам, иногда чуть отстранялась, набирала побольше воздуха, точно боялась задохнуться от его нежности, и опять тонула в поцелуе. Так выглядел его первый настоящий поцелуй, самый первый в жизни, когда снесло крышу, онемели губы, а ему было не оторваться. Андрей крепко обхватил Настю руками и прижал к груди.

– Что ты со мной делаешь?..

– Ничего… – она ответила шёпотом, зарывшись носом в свой спасительный шарф. – Опять капает… Чувствуешь?

– Нет… Тебя чувствую…

Они сделали несколько шагов по направлению к машине и опять остановились.

– Мы промокнем…

– Тихо! Ещё немного…

Андрей скользил губами по её лицу, шее, сильно, до дрожи растворялся в ней и терял контроль. «Чёрт! Ерунда какая-то!» Он с горечью усмехнулся, отпустил Настю и быстрым шагом под нарастающий шум дождя устремился к машине. Это было дурно – вот так внезапно, без единого слова уйти, наверняка зная, что от безысходности она последует за ним, будет огорчена, останется пребывать в недоумении. Всё внутри противилось этому влечению: попадать в полон к какой-то рыжей девчонке совсем не хотелось. Если события так стремительно развиваются, что же будет дальше?!

Настя села в машину, нервно отряхивала капли дождя с пуховика, и, казалось, сейчас взорвётся потоком негодования. Он ждал этого, ждал как спасения – начнёт выговаривать, и её чары рассеются. Но Анастасия сдержалась, и только Андрей въехал на дачный участок и припарковался, выскочила из машины, увы, даже не хлопнув дверью. Под козырьком своей будки стоял Степаныч, лузгал семечки и с интересом наблюдал за ними.

– Промокли? Дождина знатный! Может, ко мне заскочишь? Я чай заварю или чего покрепче… А что с лицом-то? Повздорили?

– С чего ты взял?

– Так… По всему… Ой, эти бабы такие-е-е-е… – Стёпа не договорил, лишь глубоко вздохнул и обречённо махнул рукой. – Зайди, посоветоваться надо…

– Ну а у тебя-то что?

Андрей снял намокшую куртку, закинул её на крючок, небрежно вбитый в стену, и уселся на скрипучий стул; к себе в данный момент идти не хотелось, надо стать прежним – спокойным и безразличным.

– Ну, в общем, в двух словах – молдаванку мою… Уже бывшую… С работы попёрли…

– Почему бывшую?

Степаныч от волнения закашлял.

– Жена хозяина застукала, что он с ней спит… Здесь же как? В соседнем доме кто пукнет – все уже в курсе… Нет, давай по рюмке! Не могу насухую об этом. Я же жениться подумывал! Эх, Андрей, так гадко на душе! Он наконец-то выругался от души и вытащил из шкафа большой бутылёк горилки.

– У тебя она что, бесконечная? Так и спиться недолго! Я чуть-чуть, много не наливай. Тоже настроение хреновое…

– А у тебя что стряслось? Прикипел к этой девчонке?

– Нет! – твёрдо отрезал Андрей и залпом опустошил рюмку.

– Подожди, колбаски докторской подрежу. Сало будешь?

– Буду, Степа! И сало, и горилку буду, всё буду!

Странно, алкоголь Андрея совсем не брал, но расчувствовался и вкратце описал ситуацию.

– Стёп, а ведь такого у меня никогда раньше не было. Знаешь, что я тебе скажу?! Всё это издержки изоляции, не более. И у тебя тоже.

– Чего-о-о-о издержки?

– Ладно, забей… Наливай…

Когда Андрей переступил порог дачи, у входа сидела чёрной тучкой Сара и смотрела на него стеклянным взглядом зелёных кошачьих глаз. Опустившись на корточки, он нежно погладил её и решил взять на руки – Сара недовольно мяукнула и, помахивая хвостом, грациозно отправилась восвояси. В столовой, на кухне и в гостиной – никого, только зачем-то везде горел свет. «На улице ещё светло, а они тут дополнительную иллюминацию устроили! Интересно, где Диля?»

То, что не видать Кутдуса, не удивился, но что Дили не было на своём рабочем месте у плиты, показалось более чем странным. В холодильнике обнаружил кастрюльки с едой, в лотках помидоры с огурцами, разнообразную зелень, фрукты. Он так объелся докторской колбасой с чёрным хлебом, что глаза бы всё это не видели, но старание Дили оценил, ему бы такую на хозяйство.

«Интересно, Чебурашка рвёт и мечет или взяла книжечку из библиотеки и лежит, читает себе преспокойненько? Может, зайти к ней, извиниться, предложить выпить винца хорошего в знак примирения? Не зря же тащил из Москвы. И что я злюсь на неё? Главное – не на себя, а на неё! Ну торкнуло меня, так пользоваться надо, кайфовать. А я бешусь».

Андрей подошёл к Настиной комнате и прислушался. Тишина. Откуда ни возьмись, опять появилась Сара и примостилась неподалёку.

– Тебя ещё тут не хватало! Иди отсюда, не мешай налаживать отношения! – прошипел Андрей, но Сара даже ухом не повела, будто его слова предназначались кому угодно, только не ей.

Пока он нашёптывал Саре нравоучения, полагая, что их никто не слышит, дверь распахнулась и вылезла рыжая кудрявая голова Одуванчика. Она как ни в чём не бывало улыбалась и щурила глазки, давая понять, что стала невольным свидетелем его общения с кошкой.

– И что она тебе сказала?

– Попрошу не иронизировать!

Оказавшись в дурацком положении, он не нашёл ничего лучше, как обидеться. Не хочет мириться – не надо, а подшучивать над собой он не позволит. Мгновенно осознав бредовость своих обид, он рассмеялся.

– Комичная ситуация, не спорю. – Он представил, как глупо выглядел со стороны. – У меня сейчас щёки