Причуды старика - Флойд Делл

Полисмен с усмешкой осматривался по сторонам.

— Ну, нет ли еще желающих? — спросил он.

Толпа молчала; все ждали, не появится ли еще кто-нибудь.

— У тебя еще есть место в повозке, Том? — крикнул полисмен, желая растянуть комедию, доставлявшую удовольствие толпе.

— Да, одно местечко найдется!

— Не заставляйте нас ждать! — продолжал полисмен. — Вперед, защитники свободы слова!

М-р Уиндл с тоской оглянулся: неужели все эти люди были врагами сквера? Вдруг в толпе мелькнуло лицо черноволосого молодого человека, показавшееся ему знакомым и симпатичным, словно он его знал много лет назад. Через секунду толпа его заслонила. Неподалеку от м-ра Уиндла стояла белокурая девушка; глаза ее горели негодованием. На одно мгновение взгляды их встретились, и снова м-р Уиндл отдался странной иллюзии: эту девушку он тоже когда-то знал. Молча обменялись они сочувственными взглядами…

— Ну, выходите! Дорога свободна! — насмешливо крикнул полисмен.

Толпа торжествовала; опечалены были только старик и молодая девушка.

— Выходите! — повторил полисмен.

И тогда м-р Уиндл второй раз за всю свою жизнь поступил импульсивно: он подошел к ящику из-под мыла и влез на него.

Очутившись на возвышении, он почувствовал страх. Он удивлялся самому себе. Толпа была разъярена, это он вызвал ее гнев. Толпа — многоголовое чудовище — смотрела на него и вопила. Он чувствовал, что она хочет растерзать его на части, как растерзала знамя. Он боялся ее и не мог выговорить ни слова. Это была ошибка, ужасная ошибка. Он совсем не хотел влезать на ящик! Но раз уже он влез… можно ли спуститься? Нет, нельзя… толпа не допустит. Нужно, чтобы его арестовали. Тогда толпа его не тронет: полисмены не позволят. Но, ведь для того, чтобы быть арестованным, нужно раньше что-то сказать. А ему нечего сказать! Зачем выкинул он эту нелепую штуку?..

В этот момент он увидел в первом ряду зрителей белокурую девушку… Аду… Она подняла руки и захлопала в ладоши. Она аплодировала ему. И вдруг м-р Уиндл понял все, Он это делает ради нее! Вчера она хотела, чтобы он это сделал… сказал что-то этим разгневанным людям. Но все-таки он не знал, о чем должен говорить. И обратился непосредственно к ней.

— Что мне сказать? — начал он.

Сильная рука полисмена стащила его с ящика. От гикающей толпы его увели к повозке и впихнули туда.

Тогда-то м-р Уиндл понял, что был жертвой странной галлюцинации.

— Полисмен! — сконфуженно обратился он к одному из тех, что охраняли повозку с арестованными.

Это был тот самый парень, который пропустил м-ра Уиндла вперед. Быть может, он поймет, что произошло недоразумение.

— Молчать! — не оборачиваясь, гаркнул полисмен и, размахнувшись, ударил м-ра Уиндла кулаком по лицу… ударил не глядя… даже зубов не вышиб и только рассек губу.

М-р Уиндл приложил руку к губам; потом задумчиво посмотрел на окровавленные пальцы. Да, кровь… нелепый кошмар был явью.

С грохотом отъехала повозка. Арестованных везли по направлению к полицейскому участку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЕГО КРУШЕНИЕ У НЕЗНАКОМЫХ БЕРЕГОВ

1

Вполне естественно, что впоследствии м-р Уиндл не любил вспоминать об этой странной галлюцинации. Не очень-то приятно сознавать, что на свой мозг нельзя положиться… что он может тебя предать, толкнуть на безумный или преступный шаг!.. Но сначала м-ру Уиндлу казалось, что кто-то другой его предал. Нежный голубоглазый призрак Ады, преследовавший его все эти долгие годы, разделявший все его фантастические мечты, вместе с ним сохранявший воспоминание о нелепых ребяческих его грезах, — да, это он предал м-ра Уиндла врагам, чтобы те его высмеивали, мучили, оскорбляли! Казалось, Ада из мира грез перешла в мир реальный, а он, ошеломленный тем, что фантастика и суровый мир фактов слились в одно, утратил ощущение реальности. М-р Уиндл забыл о том, что он — старик, а Ада, — если она жива, — старуха. В тот момент они оба были молоды, ибо царство грез внезапно превратилось в мир реальный. Вот почему м-р Уиндл сделал глупость… но кроме него никто не будет об этом знать! Ада его покинула, и тогда начался этот кошмар.

Тем не менее, вспоминая ее взгляд и выражение лица, он не мог ее ненавидеть. Ада, которая казалась такой реальной и близкой, неспособна была его предать! Да, он попрежнему верил в нее, доверял ей! Если это доверие привело к тому, что сейчас происходило… ну, что ж, ничего не поделаешь… все-таки он будет ей доверять.

2

Позже м-р Уиндл припомнил, как его везли по улицам в полицейском фургоне, но что за этим последовало, он вспомнить не мог; знал только, что у него отобрали маленькую книжку — «Новую Атлантиду», — а также перочинный нож, часы, деньги, воротничок и галстук, а затем впихнули в камеру, где находилось еще несколько человек. Очевидно, мозг его все еще был затуманен; впоследствии он смутно припоминал, что несколько раз с ним пытались завязать разговор. Окончательно он пришел в себя только тогда, когда его оставили в покое.

Он сидел на холодном цементном полу, прислонившись спиной к стальной стене. Люди вокруг него болтали и смеялись. Кто-то опирался на его колени. Должно быть, в камере было тесно, но все-таки можно было двигаться. Сколько человек сюда посадили? Пять или шесть? Бледный лунный свет — быть может, свет фонаря снаружи — падал в окно, защищенное решоткой, а сквозь глазок в двери просачивался сероватый свет. На полу лежали люди. Кто-то рассказывал анекдот. Потом все захохотали. Это был беззаботный, мальчишеский смех.

«В конце концов, — подумал м-р Уиндл, — я мог бы очутиться и в худшем месте!».

Он стал прислушиваться к разговорам. Эти веселые ребята чувствовали себя здесь, как дома. Шутили, смеялись, словно были на пикнике… М-р Уиндл вспомнил, что там, в сквере, они показались ему растерянными и слабыми. Быть может, потому что их было так мало. При ближайшем рассмотрении они оказались отнюдь не слабыми и растерянными. М-р Уиндл привык к полумраку и стал их рассматривать.

Одного — с деревянной ногой, которую тот снял, чтобы чувствовать себя свободнее, — звали Питом; другого — белокурого гиганта — звали Оскаром. Остальных — Майка, Педро и Скотти — м-р Уиндл плохо мог рассмотреть. Все они, казалось, хорошо друг друга знали; их шуток м-р Уиндл не понимал. Они болтали, не обращая на него ни малейшего внимания.

Несомненно, м-р Уиндл был для них загадочной фигурой. В их камере он появился без галстука, без воротничка и с разбитой губой, но, несмотря на это, имел вид вполне