Всеволод Овчинников - Город у моста (Репортажи из Англии)

Эндрю изучал в Оксфорде историю, был членом Британской социалистической партии и хорошо понимал подлинные цели интервенции.

До погрузки на борт транспорта дело так и не дошло. В середине января 1919 года во все воинские части, расположенные на территории Англии, неожиданно поступил приказ о массовой демобилизации.

Если Эндрю узнал об Октябрьской революции будучи солдатом, то Робина весть о ней застала в тюрьме. Как и другие противники империалистической бойни, приверженцы Базельской резолюции II Интернационала, он был арестован и осужден за "антивоенную пропаганду".

После ноябрьского перемирия Робина выпустили на поруки, и он вновь почувствовал себя в водовороте событий, вернувшись в "Лейбор рисерч" (отдел изучения трудовых отношений). Созданный группой энтузиастов во главе с Бернардом Шоу, "Лейбор рисерч" занимался не только и не столько научными исследованиями, сколько оказанием практической помощи британскому профсоюзному движению.

В январские дни 1919 года, кроме цеховых старост, туда за советом и помощью стали часто наведываться солдаты. Робин был поражен размахом волнений в войсках: 50 солдатских бунтов за один лишь месяц! Фронтовики требовали немедленной демобилизации, прекращения военных действий против Советской России.

Ведь если высадка десанта в Мурманске весной 1918 года мотивировалась "защитой севера от угрозы германского вторжения", то чем можно было оправдать насильственный и вероломный захват Архангельска в августе? Или появление интервентов в Баку и Владивостоке?

Военная цензура, которую словно забыли отменить, не пропускала в газеты вести о солдатских волнениях, скрывала их даже от членов парламента. Но однажды, как раз во время заседания кабинета министров, встревоженный секретарь доложил: свыше 200 солдат без офицеров собрались на Даунинг-стрит и митингуют прямо под окнами главы правительства.

Как все это было угрожающе не похоже на добрую старую Англию! Правительство было напугано не только волнениями в воинских частях (отсюда внезапный приказ о демобилизации на территории метрополии), но и тем, что они совпали с грозным подъемом рабочего движения.

Надвигалась стачка шахтеров и железнодорожников. Вышли на улицы судостроители Глазго, их вожак Уильям Галлахер был арестован при столкновении демонстрантов с полицией.

В те бурные дни комитет цеховых старост Лондона положил начало политической кампании, которая с поразительной быстротой распространилась по стране: 18 января 1919 года в английской столице был образован комитет "Руки прочь от России!". Его первая листовка, которую Робин прочел в Лондоне, а Эндрю - в Оксфорде, называлась "Британскому рабочему - от британского рабочего".

"Сейчас много говорят о России. Газеты кричат о большевистской анархии, о красном терроре. Но вдумайся, друг: Россия - первая страна в мире, где рабочие стали сами решать свои дела. Британский народ не хочет воевать с Россией. Только богачи, капиталисты жаждут уничтожить свободу в этой стране, боясь, как бы мы не захотели, как и русские рабочие, стать хозяевами собственной судьбы. Друг! Если мы позволим нашим правителям-богачам посылать войска в Россию, наши сыновья и братья будут гибнуть за то, чтобы русские рабочие лишились свободы, а богачи богатели. Помни - британские капиталисты ненавидят Россию потому, что они ненавидят свободу; а свободу капиталисты ненавидят потому, что она мешает им богатеть!"

Вернувшись в Оксфорд после демобилизации, Эндрю быстро сблизился с группой прогрессивно настроенных студентов, вместе с ними установил связи с активистами местных профсоюзов: железнодорожниками, транспортниками, почтовиками.

Инициатива цеховых старост Лондона нашла у них горячий отклик, и в университетском городе вскоре был создан местный комитет "Руки прочь от России!", одним из активистов которого стал Эндрю.

Как раз в ту пору Робин по поручению "Лейбор рисерч" помогал наладить после четырехлетнего перерыва, вызванного войной, ежедневный выход газеты "Дейли геральд".

Возрожденная газета с этого времени стала не только профсоюзной трибуной, но и рупором левого движения.

В то время как ротационные машины Флит-стрит обрушивали на читателя мутные водопады лжи о Стране Советов, "Дейли геральд" изо дня в день печатала радиотелеграфные сводки Красной Армии. Помещая репортажи о митингах против интервенции, публикуя их резолюции, снабжая участников кампании "Руки прочь от России!" агитационными материалами, "Дейли геральд" во многом способствовала тому, что движение это обрело общенациональный характер.

Из-за бойкота оптовиков рабочим пришлось взять распространение газеты в свои руки. Причем популярность ее была так велика, что, когда один прораб пригрозил каменщику увольнением за то, что он продавал "Дейли геральд" в рабочее время, все строители Лондона разом бросили работу.

Как Робин, так и Эндрю до сих пор хранят листовку, которую вручали каждому входящему в гигантскую, многоярусную чашу "Альберт-холла" 8 февраля 1919 года.

На ней напечатаны слова "Интернационала" и текст резолюции, встреченный громовыми рукоплесканиями зала: "Митинг осуждает интервенцию в России, видя в ней нарушение права народов на самоопределение - как политическое, так и экономическое - и продолжение войны в интересах финансового капитала, задавшегося целью сокрушить Российскую социалистическую республику. Митинг призывает рабочий класс Великобритании подкрепить требование "Руки прочь от России!" всем своим политическим и экономическим влиянием".

Призыв этот нашел отклик. Объединенная конференция Британского конгресса тред-юнионов и лейбористской партии в апреле 1919 года поддержала кампанию "Руки прочь от России!", а руководители трех наиболее боевых отраслевых профсоюзов (горняки, железнодорожники, транспортники) добились встречи с премьер-министром и пригрозили парализовать экономику, если эти требования не будут выполнены.

Под нажимом нарастающих протестов премьер-министру, а им был Ллойд Джордж, пришлось принять решение о выводе экспедиционного корпуса из Архангельска и Мурманска.

Однако Лондон по-прежнему поддерживал контрреволюцию на юге и западе России, британский флот не прекращал враждебных действий в Черном и Балтийском морях, оставалась в силе блокада.

"Западная цивилизация перед лицом большевистской угрозы - более зловещей, чем вторжение орд Чингисхана" - этот заголовок лондонской газеты "Дейли кроникл" дает представление о яростной антибольшевистской кампании в прессе и в парламенте, которой сопровождалась военная интервенция в Архангельске. И вот в левом еженедельнике "Геральд" появилась статья "Британия и Россия". Ее автор Дуглас Янг, уточнялось в примечании, был британским консулом в Архангельске до его военной оккупации.

"Британское правительство, - с отнюдь не свойственной дипломатическим чиновникам прямотой писал Янг, - ведет грязную, двойную игру против Советского правительства России. Сначала оно дало торжественное заверение, которое было опубликовано в печати Архангельска от моего имени, что не имеет намерений каких-либо аннексий и не будет вмешиваться во внутренние дела России. Для меня, как и для всякого, кто читал эти слова, - продолжал Янг, это означало, что британское правительство не собирается предпринимать военных акций против Советского правительства. Однако вскоре же оно нанесло Советской власти удар в спину, настояв на высадке союзных войск в Архангельске.

Совершенно не сумев понять причин и значения революции в Россини, идеалы и цели Советского правительства, - говорилось далее в статье, - в Лондоне принялись скрывать все сообщения и высказывания, которые не совпадали с предвзятыми представлениями; более того, были превратно истолкованы и очернены действия Советского правительства".

Публичное осуждение правительственной политики государственным служащим, непосредственно причастным к событиям, о которых идет речь, случай беспрецедентный в истории британского МИДа. Дуглас Янг покинул Архангельск на первом же судне, вышедшем оттуда после оккупации города, и был первым британским официальным лицом, прибывшим в Лондон из Советской России после начала военной интервенции против нее.

Как честный идеалист, он был убежден, что вероломная акция на севере России представляет собой трагическую ошибку, и считал долгом проинформировать правительство об истинном положении вещей. Однако министр иностранных дел лорд Керзон уклонился от встречи с ним. Глава департамента даже отказался принять его письменный доклад.

На свою беду, Дуглас Янг не знал в ту пору о меморандуме Бальфура, который был принят военным кабинетом как генеральный план антисоветской интервенции и помощи всем контрреволюционным силам в России.

Секретный меморандум, разосланный британским посольствам, гласил: "Союзные правительства твердо решили сделать все, чтобы свергнуть Советское правительство в России в возможно кратчайший срок". Руководство борьбой против Советов предлагалось сосредоточить в Лондоне. Для этого был создан "Русский комитет", во главе которого встал военный министр Черчилль, неизменно призывавший "задушить коммунизм в колыбели".