Лидия Чарская - Синичка

И «Синичка» не выдержала этого зрелища. Она выскочила из своего угла и, вцепившись обеими руками в богатое платье нарядной дамы, твердила, мыча и заикаясь:

— Не смей… мм… не смей… мое… мое…

Нарядная дама сначала вспыхнула, потом побледнела, потом и она и художник заговорили разом громко и много… Дама, не слушая оправданий, ушла в слезах, а рассерженный художник выпроводил виновницу этой сцены, «Синичку», из своей квартиры и запер за нею дверь…

Большая студия, в окна которой так чудесно улыбалось голубое небо, опустела. Бледный художник в бархатной куртке выехал оттуда и увез с собой картину «Счастье в неведении», давшую ему бессмертие и славу.

Он не нуждался теперь ни в скромной студии, ни в сером доме. Он был богат — за картину ему заплатили громадные деньги и увезли ее в Америку…

А там, где высокий желтый забор примыкает к дровяному сараю, где растет крапива и бегают крысы, там не слышно уже больше заунывной песни «Синички», не видно её самой.

Песня затихла. «Синичка» исчезла…

Люди не удивлялись тому, что исчезла «Синичка». Птицы к осени исчезают, улетая в теплые страны, а ведь и «Синичка» была та же птица, по крайней мере с такою же беспомощной и ничтожной душой…

И не мудрено, что «Синичку» очень скоро забыли… Ведь и зло, и добро, и любовь — все скоро забывается в жизни…