История кота Соломона и Элен, которой было непросто - Шейла Джеффрис

Ветеринаром оказалась симпатичная черноглазая женщина по имени Эбби. Она аккуратно меня осмотрела и мягким голосом поговорила со мной.

– Он серьезно болен, – объяснила она. – Ему срочно нужен укол антибиотика, я сейчас же этим займусь.

Джонни не переставая гладил меня по голове своей ручонкой, пока Эбби делала уколы.

– Молодец, – похвалила она Джонни. – Такого помощника мне как раз не хватало.

– А у меня болит локоть, – пожаловался Джонни. – Я выпал из трейлера. Но я перестал плакать, потому что у Соломона болит лапа.

Элен и Джо стояли рядом, глядя друг на друга и держась за руки. Элен была очень бледна, и слезы все еще текли по ее щекам.

– Это болеутоляющее, – пояснила Эбби, делая мне второй укол. – Ты молодец, Соломон. Вот если бы все коты были такие.

Потом она что-то сделала с моей лапой, вскрыла нарыв, и я почувствовал, как жгучая боль постепенно стихает. Я вдруг почувствовал себя сонным и обмякшим.

– Он мурлычет, мама, он мурлычет, – сказал Джонни.

– Он понимает, что его лечат, – засыпая, услышал я голос Элен и совсем далекий голос Эбби:

– Держите его в тепле и тишине. Давайте ему одну таблетку каждые шесть часов и убедитесь, что он ее проглотил. У него сильный молодой организм, он поправится.

Я проснулся в трейлере на коленях у Элен. Она гладила меня так аккуратно, будто моя шерсть соткана из паутины, ее теплые руки были окутаны звездной пылью. Это было так чудесно, что я притворился спящим, поплыл по течению и во сне услышал музыку. Я вспомнил свою прошлую жизнь, как мы с Элен танцевали во дворе, как я сидел на пианино, а она играла так, что пробирало до дрожи. Что случилось с Элен, почему она так сильно изменилась? Я спросил ангела.

– Случилась жизнь, – ответила она.

– А почему я заболел? – спросил я.

– Это подарок, – ответила ангел.

– Подарок?

– Иногда болезнь – это подарок. Она дает время вылечить тело и душу. Это отпуск для твоей души. Она успокаивает и дает силы людям, которым приходится о тебе заботиться, и напоминает им, как творить добро. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Я понял. Я отдохну и поправлюсь, и позволю Элен баловать себя. Но даже теперь, лежа и притворяясь спящим, я одним глазом следил за Джо. Он разлегся в углу, поглощая пиво банку за банкой и бросая пустые на пол.

Вдруг в открытой двери трейлера показался Ник с очень серьезным выражением лица.

– Опять пьешь, да, Джо? – Он заглянул в трейлер и увидел горы пустых банок. – Я собираю арендную плату. У тебя хватит денег?

Джо встал. Я почувствовал, как напряглись руки Элен. Что теперь будет?

Глава седьмая. «Ах ты, нахал!»

Осенью Джонни пошел в школу. Элен каждое утро отвозила его на машине. Она подолгу не возвращалась, и мы с Джессикой оставались дома с Джо. Первым делом Джо вытаскивал Джессику из ее корзинки, грубо хватая рукой под брюхо. Даже если шел дождь, он вышвыривал ее на улицу и бил в ладоши, чтобы прогнать прочь. Однажды он проделал то же самое и со мной. Мне было очень обидно. Я повернулся назад и укоризненно посмотрел на него, размахивая хвостом, но он захлопнул дверь. Очевидно, мы были ему не нужны.

Джессика ловила у изгороди мышей. Она прятала их под трейлером, чтобы потом, улучив момент, перетащить внутрь и положить в свой ящик. Я шел по дороге к дому Каренцы, холодный ветер трепал мою шерсть. Мы с Джессикой голодали. Корма нам доставалось все меньше и меньше, и приходилось охотиться на мышей и полагаться на небольшие угощения от Пэм, которые она приносила чаще, чем когда-либо. Сегодня один из питомцев Каренцы, здоровенный рыжий кот, любезно поделился со мной своим обедом. У него была полная миска, так что я наелся до отвала. Каренца открыла дверь, и я заглянул внутрь, соблазнившись теплом уютной печки. Я хотел войти и лечь на коврик рядом с ее кошками.

– Привет, Соломон! – радостно поздоровалась Каренца. – Да-да, я знаю, как тебя зовут. Твоя Элен рассказала мне все о тебе и добавила, что ты особенный кот. – Она взяла меня на руки и прижала к себе, а я расслабился, впитывая ее тепло и жизнелюбие. Я думал, она зайдет со мной в дом и даст посидеть перед камином, но она опустила меня на землю. – Иди домой, Соломон, – сказала она, пока я терся о ее черные ботиночки, решительно выпроводила меня и закрыла дверь.

Разочарованный, я сел на крыльце и задумался. Приятные летние деньки позади, скоро опять придет зима. Утреннее небо было желто-серым, по дороге зигзагами гулял ветер, обрывая листья с платанов. Надо мной на телефонных проводах собралась стая суетливых щебечущих ласточек. Я видел, как они полетели на юг, и знал, что они направляются в теплые края за тысячи миль отсюда. Вот бы я был ласточкой, а не котом!

Тут я увидел, что мой ангел подает тревожный сигнал.

– Домой, – велела она. – Мигом.

Я побежал по дороге к трейлеру, промчался через рощу и перепрыгнул изгородь; горло сжимал страх. Что случилось на этот раз? Скоро мне стало ясно.

Элен сидела, согнувшись пополам от боли, с тазиком в руках. Ее лицо было бледным, с желтизной, и очень испуганным. По одну руку от нее сидела Пэм, по другую – Джо.

– Тебе нужно в больницу, Элен, – сказала Пэм, положив руку на ее напряженные плечи, но Элен покачала головой.

– Нет. Нет, Пэм. Мне нельзя болеть. А как же Джонни, а кошки?

– Я позабочусь о Джонни, – с теплотой ответила Пэм.

– А я вполне справлюсь с кошками, чего уж там, – поддержал Джо.

Элен посмотрела на него без всякой надежды.

Я подбежал к ней и запрыгнул на колени.

– Кот, иди отсюда, – Джо попытался оттолкнуть меня.

– Не называй его «кот»! – закричала Элен. – Его зовут Соломон. Пусть сидит.

Я сверкнул глазами на Джо и устроился на сиденье настолько близко к Элен, насколько мог. От боли она согнулась пополам, ее тело казалось одеревеневшим.

Джо встал и снял со стены ключи от машины.

– Сейчас же отвезу тебя в больницу.

– А сколько ты выпил сегодня? – резко поинтересовалась Пэм.

– Сегодня нисколько, честно. Я до обеда вообще не пью.

Пэм посмотрела на Элен и подняла брови.

– Правда?

– Конечно, правда. Что я, врать буду?

– Ты на меня голос не повышай, Джо, – сверкнула глазами Пэм. – Я присмотрю за Джонни. Заберу его из школы на велосипеде и уберусь тут как следует, так что не груби мне.

Элен выглядела слишком больной, чтобы интересоваться происходящим. Я внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь сказать, что люблю ее. Потом поцеловал ее в нос, мурлыча без остановки.