Улица Космонавтов - Роман Валерьевич Михайлов

Бабушка рассказывала, что Тихон был тихим-тихим, не похожим на колдуна, но умирал тяжело, страдал, пока слега в его избе не надломилась — только тогда ушел.

— Бабушка, а были случаи, что помрет кто-то, схоронят его, а через несколько дней снова явится и со всеми за стол сядет? Или что появится на общем гулянии с гармошкой?-— Такого не слышала. А вот, что бывало в деревне. Померла девушка. Схоронили ее в туфлях с каблуком. Ну, молодая, подумали, что пусть такая обувка будет. Снится сон ее матери, говорит, зачем же вы меня в такое обули, сильно неудобно ходить. Сказала во сне, что через три дня в деревне умрет один человек, попросила, чтобы с ним передали ей тапочки. Так и вышло! Ровно через три дня после сна помер один. В его гроб положили тапочки, чтобы передал.

Бабушка рассказала еще, что однажды в деревне умер парень. И сон приснился кому-то из его родителей, где он их обвинил, что они его живым закопали. И такой же явный сон, такой же четкий. Не смогли после этого сна родители успокоиться, пошли, отрыли гроб. Открыли, а там труп лежит, но перевернутый. Так и вышло — не мертвый был, когда хоронили.

Расспрашивал бабушку про сектантов, про людей особой религиозности. Она рассказывала. Был такой Яша. Поселился около ручейка, где на Крещение освещали крестики. Обнес дом большим забором и начал сильно поститься. Так и умер без еды.

И ведь в каждую деревню можно прийти и спросить «где у вас странное?» И покажут, и расскажут, и напугают, и покормят.

По возвращению я подробно рассказывал Душману про услышанное. Он строго смотрел, внимательно слушал. Из бесед с ним следовало, что есть догадка, есть чувство, есть кажущееся, что… Если правильно действовать, то все-все-все происходящее можно понять, но при этом нельзя отказываться от того мистицизма, что вшит в тебя самой жизнью. Откажешься — вошьют другой, чужой, которому на тебя тьфу, который будет делать с тобой что захочет, без родительского трепета, без жалости. И при этом, внутреннюю тайну можно усиливать, мистическую интуицию можно усиливать, простым мышлением в нужную сторону. Ходи и думай об этом — подует ветер, прокричат птицы, придет новое понимание.

Душман следовал странному. Он заучивал наизусть разные кусочки из Библии, затем в нужный момент это цитировал, выдавая точную ссылку. Но не такие кусочки, которые цитируют неопротестантские проповедники, а скрытые — о погоде, природе, знаках, и особенно те, в которых встречаются смешные слова.

Душман придумывал вопросы. Цыгане приходили, слушали, удивлялись. Типа.

— Представь себе красивую-красивую девушку. Идеальную на твой вкус.

— Представил.

— Красивое-красивое лицо и красивая-красивая задница.

— Представил.

— Но лицо и задница местами поменяны. Но не тупо, а гладко, тоже красиво. Стал бы с такой мутить?

Люди задумывались, отрицательно мотали головой, а Душман над этим хохотал. Что в этом смешного — непонятно, но он от хохота остановиться не мог. Мы тоже подхватывали, смеялись, радовались непонятно чему.

Вот, представь, Тихон Голубок придет к тебе во сне, сядет и начнет молчать, глядеть в тебя. И следующую ночь снова. И следующую. И какие расклады будешь ему раскладывать?

16. Фонарик и домик.

Интоксикация физическая и метафизическая вместе с нервным истощением устроили мне ночь кошмаров. Ночью я вышел погулять, встретил двух шакалов на дороге, а когда вернулся, то началось. Крутило-вертело и рвало. Долго-долго, до утра. Показалось, что все это — приготовление к походу в домик.

Володя дал каких-то антибиотиков, сказал, что весь этот ночной бред непрост. Володя — визионер и известный математик. Мы приехали на днях из Дели на поезде, чуть не подрались по дороге с двумя амбалами.

Я видел этот домик во сне несколько раз. Когда подходили, Володя сказал, что тоже видел эти места во сне.

Местный пуджари-капалик, с черепушкой на шее, открыл нам комнату с алтарем. Я посветил там фонариком. Володя тоже посветил фонариком. А дальше я спросил, что и планировал.

— У вас есть волшебная палочка?

— Нет. У меня нет. Здесь был человек с волшебной палочкой, но он ушел.

— И нигде поблизости я не смогу ее найти?

— Нигде. Он уже ушел. У него была.

— Вы знаете Луло Мануша?

— Луло Мануш стал маленьким-маленьким, он где-то там, — и пуджари махнул рукой в сторону Востока.

В маленьких городах на севере Индии много колдунов. Можно подойти к человеку в черной одежде с тайными рудракшами на шее, пока он спит на прогретом солнцем бетоне, посмотреть на его гримасы. Колдуны часто цепляют онкологические болячки — внутренние опухоли, которые приносят им дичайшие физические страдания. Умирают индийские колдуны, как и наши, тяжело и больно.

Не стоит описывать юпишные просторы, жаркие поля с выгоревшей травой, домики с флажками. Где флажок — там алтарик. Раньше. В Индии играл в такую игру. Становился в неизвестном месте и пытался почувствовать располагавшиеся поблизости храмы, если видел флажки, то прикинуть, какие мурти там могут быть внутри, какие специальные пуджи и т.д. Такая игра в «локальную сакральную географию». Просто стоишь, закрываешь глаза и мыслишь себя, находящемся в пространстве с отмеченными точками-храмами, из каждой точки исходит свой запах и вкус. И все это в 4-мерии север-юг-запад-восток. Или вот, знаешь, что где-то должен быть определенный храм, какой-нибудь известный питх или просто нечто внутренне кричащее, идешь по плутающим улицам, но не спрашиваешь дорогу, пытаешься сам ее нащупать в воздухе. Это классно делать в старых районах Дели, Варанаси, Аллахабада. С годами появляется определенная географическая интуиция. Рисуются внутренние карты. Они могут быть поначалу неадекватными, но со временем корректируются. Можно засыпать где-нибудь в Дели, осознавать, что слева неподалеку сейчас проводят ночной ритуал в бенгальском квартале. Такое проникновение в пространство связей.

И вот, казалось, что этот домик — центр внутренней карты той области, неотъемлемая часть интуиции, не прийти в домик было нельзя. Теперь некоторые расшифровки. Кало держал в руках этот фонарик, которым мы светили в комнате. «Луло Мануш» — это по-цыгански «Красный Человек». На хинди «кал», «лал», на цыганском «кало», «луло».

17. Бессознательное тепло.

Помнится, однажды мы с Эду вернулись с какого-то танцевального оупэна и зашли в гости к Душману. Душман обычно