Обыкновенный говорящий кот Мяун и его семья - Ольга Станиславовна Назарова

Родители Ани и Олега спорили, кто что делает, Илья придирчиво оценивал старания Ани и Сашки по украшению росшей во дворе ёлки, а Олег в сторонке слушал Мяуна.

– Значится так! Урод этот поранил пятерых, не считая Зайца. Ну, это те, кого мы нашли живыми. Двоим хвосты просто поранил, то есть они справились сами, зализали раны. У остальных всё было плохо. Всем, включая Зайца, он говорил, что делает из них людей. Мол, у обезьяны отпал хвост, и она стала человеком, значит, раз его девушка говорит, что коты лучше людей, надо им всем хвосты отрезать, чтобы соответствовали.

– Псих? – c сомнением спросил Олег.

– Не знаю, пока ищем. Найдём, тогда и уточним, – Мяун пофыркал. Он, как каждый приличный кот, знал чуточку больше, чем сказал, но выдавать это пока не собирался.

Тридцать первое декабря в доме Нины Ивановны – это день хлопотный!

– Ты не в курсе, сколько ещё человек пригласила Нина? – Сашка удивлённо осматривала приготовленные к праздничному столу блюда, которых хватило бы человек на двадцать.

– Все приглашённые уже на месте, – рассмеялась Аня. – Ты просто не понимаешь её размах.

– Да ещё и не учитываешь, сколько чего она скармливает нашим животным. Дик и Ита, по-моему, скоро будут напоминать Плюшку, а сама Плюха, возможно, переедет жить в гараж! – рассмеялся Олег.

– Почему это? – удивилась Сашка. Плюшка в холодном гараже, это настолько же нереальная ситуация, как и переезд туда самой Саши.

– Там двери шире! Она скоро в проёмы, имеющиеся в доме, перестанет вписываться, – Олег развёл руки, показывая, какой ширины должна была быть дверь. По всему выходило нечто весьма и весьма солидное. – А кроме собачек наших есть ещё и кошки! Так что не волнуйся, еда найдёт своих владельцев.

К вечеру пошёл снег, он укутывал окрестности, заглушал радостные крики и шум от фейерверков, запускаемых соседями, приехавшими праздновать Новый год.

Люди, собравшиеся за огромным столом в тёплом и светлом доме, были семьёй, стаей, с точки зрения Плюшки. Присутствие пристайных Саши и Ильи было вполне допустимо. Булька задрала голову и внимательно осмотрела собравшихся.

– И чего они ждут? Нет, ну чего? Вон сколько вкусного! Я не всё вижу, потому как стол высокий, зато всё-всё чую! – она шумно принюхалась.

– Плюшка, не фырчи и не хрюкай! Ты уже сегодня норму по еде выполнила и перевыполнила, – Мяун тоже важно восседал у стола на специально принесённой этажерке с подушкой и теперь снисходительно поглядывал вниз на всякую мелочь пузатую.

Дик, набегавшийся по снежным просторам и напробовавшийся всяких деликатесов до отвала, изображал коврик у ног Олега и Ани.

– В тебя больше точно ничего не влезет! – уверенно заявил он Плюшке.

– А ты мне сбрось пирожок и сам увидишь! – Плюшка зачарованно скосила глаза на благоухающий пирог с мясом, коварно выглядывающий с края блюда. – Я его вижу, и он меня мучает!

Ита покосилась на пирог и только носом покрутила:

– Я точно больше не могу!

– Дааа, я всё думал, какая из пород собак ближе всех к котикам… – уютно рассмеялся Мяун. – Оказывается, бульдоги. Они тоже умеют растягиваться как истинные коты!

– А где наши кошки, никто не знает? – мама Ани, Елена Сергеевна, подозрительно осмотрела комнату. – Что-то как-то слишком тихо!

– А это Илюшина заслуга! – рассмеялась Нина. – Он же со своим гипсом толком ничего такого делать не мог, вот и взялся за обеспечение тишины и покоя в новогоднюю ночь.

– Признавайся, что ты такого сделал, чтобы наша живность не появлялась вокруг стола, под столом на наших коленях, плечах, головах и на столе? – с научным интересом стал уточнять отец Олега.

– Лазерную указку я вполне могу держать, – рассмеялся Илья. – Я их просто заиграл так, что они едва-едва до лежанок добрались! Поели и отрубились. Я как представил, что будет, если всё это стадо начнёт носиться вокруг… – Илья поёжился. – Затопчут же!

– Я бы попросил! Нельзя ли повежливее!!! – Мяун себя к стаду, разумеется, не причислял, но кому приятно, когда соплеменников унижают.

– Ах, прости-прости. Ну к тебе же это не относится. Ты же у нас высокоуровневый кот! – пошутил Илья.

– Мы все такие. Просто я живу дольше и, кстати, даже старше тебя! И высказать тебе могу всё, что о тебе думаю! А они, – Мяун мотнул головой в сторону комнаты со спящими котятами, Шушей и Зайцем, – они вынуждены писать в тапочки и драть мебель, чтобы показать своё отношение!

Васька за общим столом сидеть отказалась. Дочка постоянно куда-то шла, и Василина решила, что таким маленьким котятам ещё рано праздновать, попросила их разместить в комнате Ани и Олега и теперь развлекала дочку там, так что Мяун разглагольствовал от имени всех говорящих котов.

– Ладно, извини! Я просто общаюсь с Басей, она же маленькая, вот я и реагирую на них так… – Илья засомневался, что стоит высказывать даже минимальное пренебрежение в адрес котов в присутствии Мяуна.

– Извиню только в честь праздника! – милостиво кивнул Мяун. – А кстати, что мы ждём? Почему не празднуем? Год же надо проводить! – запереживал Мяун, косясь на восхитительную запечённую рыбу.

Он ел так, что за ушами трещало, сбросил Плюшке пирог из солидарности к растягивающимся животным, слушал тосты, произносимые за столом, но сам помалкивал, что для него было очень необычно.

– Мяуш, ты что? Чем-то расстроен? – спросила Аня у своего уникального кота.

– Просто думаю, всё ли я предусмотрел… – Мяун сверкнул глазами на окно, за которым мела метель. – Хотя вряд ли он сегодня выйдет.

– Тот, кто нападает на котов? – встревожилась Аня.

– Да. Его Григорий зовут, грачи слышали. Гррррыыыыша, значит… – Мяун произнёс это чрезвычайно мрачно. – Но ты не переживай. Я надеюсь, что мы его выследим.

Он перелез на колени Ани и там сумел вернуть себе праздничное настроение. Ну в самом-то деле! Что он, не имеет права, что ли? За столом сидят радостные и счастливые люди. Им хорошо вместе, а это не так уж и часто бывает, когда собираются воедино совсем разные семьи. Все ведь живут по-своему. И то, что одному – норма, для другого – странно. Надо и великодушие, и терпение, и любовь, чтобы не прокручивать в себе чужие промахи, недостатки и непривычности, накапливая их, концентрируя, а потом выливая в мерзкую склоку, от которой противно всем, и прежде всего самому себе. И пусть дамы по-разному готовят одни и те же блюда, но все сумели оценить