Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа) - Тихон Васильевич Чурилин

белом – Фёдрфёдрч – сидит! – Д’ он – витинар! – Дак чорт с ним, всёшь … – Пуссст… – Чего тут? – Дак Фёдрфёдрч! – он всё смиялси д’ смиялси – а потм – и напустил ору д’ ффффф … – ешш и обоср … у-ууу-ввонняяя т’!! – Погод … д’ у него за-во-рот кишок был! а теперь … гм… должно быть пе-ре-то-нит. Гм… пульс т’ нет. Дайть свечу-у – Так. Гм – реакции – нет. Готов. Тащите. —

– Ктойт – кто-оо? Д’ ет Покрамсково друх т’… – Аааа, Санчия т’ Панция, вот так такс… Жил гряшно и помер смяшно29. – Да, гмкх… – Гляннь, глянь, Игорь т’ Апполонч, уснул… – Можа… – Нееээт, ет он сраз! смяк. – Водичьк… – Кто! Ктоооо-о! Ктооо! Чччто! Эт-то? Кто уммер? Каааккк!! Т…ты. Ты, друггг и братт ааааа! – Георг Апп … – Уиддитте!! Ввоон! Я!!! Вввон … Аааааа тты-ты! тты! счастливееец! Ооооо. Ббац, ббяк. И – ччммоккк!!!

А поцелуй пришелся в зад:

Покрамской неверно взял курс —

и последнее прости было страшно и срамно.

Через пять месяцев, еле утро, в буран:

Чрез, чрезззз чрррр ввввесссссь ббббаллагаааа-нный гороооодд ввввесссь; весссь, вессь!! идёт внеярмаа-а-а-аааа, внеярмарочная суета-а-а-аааааа! Пурга. Никого. Еле утро. Пустырь пустых лавок, балаганов, строений ярмарочного городка. 2-ой, пустой, никогонетный трактир Чудилина, забитый досками и запертый. У крыльца куча нанессённаго снегааа. Из кучи там – рука синяя, как злое небо. Там – нога чёрная, как сволочь-сибирка30 перед смертью. И волос седо-чёрная прядка, как на прялке оставшеяся кудель. А в руке, синей, как осеннее небо – бумага:

Аттестат.

…выдан дворянину, кандидату

историко-филологических наук, С. Петербургского

императорского Университета Георгию

Аппо…………………………………………

Запорошено снегомИ заглушено брёхомВьюги,Пурги,Карги —Ги,Ги,Ги-и-и-и, ввввввв, ффррррр….ввХхх. Ууу-у.

На верху:

Трактир

В.И. Чудилина

7. Трактир анпир и трактир ванпир1

ТЯПКАТАНЬСКАЯ КРАСОТА ЗАВЕДЕНИЕ

– на фасаде, на Тульскую2.

ГОСТИННИЦА ВАСИЛИСКА ИВАНОВИЧА ЧУДИЛИНА

– с боку, на Дворянскую (Большую)3.

Слева, справа, перед входом, две белые колонны – анпир4. Налево, направо, лестница – по шести ступеней, направо-налево. Перед цветной, стеклянной, зарешотненной толстыми-железными поперечниками, насамделе деревянными, галдарейка5.

С неё – выгон-выем-луг – ярмарошная площадь6. Вдаль-вдаль Тульская улица, широкая, пыльная и как степь грязная в дожди, в осень.

– Ннне оссс-сс-сени-ий – мелкаа-а-ай…7 Дац. Тляц. Дац. Тлляццц. Дац. Дабац. – Фёдрванч!! Што те нося-я-аа с гусыкамм т’ ат! – Федь, Федь… – Мылл-ачкяа-а-а… Малачкяаа! – Кала-кала-калачькяаа!! – Аааадиноокст-иистью-ууу маааейеууу-у!.. – Махор-Махорк…, чтойтобе т’ жоп’ раздобрела – рыска-рррякою пшла, ась? …

Цок, цок, цок, цок. – Алешк’, ви-и-изёоошь? двухгривянной д’ выкзал’ – визёоошшь?… – Пыжа… Цок, цок. Дддац. Кляццц. Дддацц!! Кляццц! Дзббацц! – из Кузнецовских кузень (Кузнецкой Слободы)8.

А скрозь двери прихожая зала. А прям дале – мараморная, анпир с муаром. А сзадь буфета – чёрный зал. А там даля, чирез чёрной, – отдельная для анкогнитных. А там даля – чирез кубовую9 – винной буфет-кабак – с Игнат Николавом10 за, Анныванна за, тож.

А там даля две особых, для особых особ-анкоггнитных непременно и безусловно. А прям, с входа, налево, – берёзовая, росторганная, для двадцатников11, ремонтёров, купцов получи и антиллигенции – в ней Ванса́хрыч.

– Гал, гал, гале! гггалл, гагага, гоогоооо-го!!! люди, в ярмороки. – Дзззиббац, трррццц… подносы. Дзиннн… дзинь… иинь.. стаканчики гранёныя, рюмчки.

– Вичярочичи-и-ик, кууумаа-а-анечииик .. абббагре-й мине – дружжоччч-ик! – Е! Е! Е! мать, мать, мматть!

– Кккуурри-и!! Жррри-и-и!! махххха-а-ай!! – Сяррри-и! Е! Е! Е! мать! – Ятть тибе! Ятть тибеее! В рррыллуу!! Магггааагггааа! – Ггггаааггаагааа-ааа! Гееее-ее – еееиий, ей, еееий!!12

Вот лебеди чёрные. Вот вороны вороные. Вот жеребцы гнедые. Вот, вот, вот – овцы-бараны. Вот козёл! Вот собака пёстрая, как лоскутник. Вот облизьяны. Вот волк!! Вот, вот, вот – весь слободской тяпкатанский живот.

Ганадыръ. Ганаганадддыррръ!!! Днннн-днннн-дыгогонагаааа!! Ганагаааа!! Гана-гана!! дззынннь!

– Ииииххх!! – Тук-дада! Топ-бббах! Топ д’ топ, д’ топ, д’ хлоп! Дырбыр-бурд’ддва! бурдыдда! Ддакк! переддакк!!!

А – то, полдень. Никого, жар-ра. Ет лето. Тольк извощики: Алёшк’, Диментий, Василей Храпец и Перчёнок, малахольный. Кони в торбах, овёс в мордах, дрожки – в лохмотах, сами в пересказах-хохотах. Ахх, ахх, аа-ааахх!!

Ет мёртвая сизона – никогонет. Лето. Тады – в шашки (бабки), битки – чугунные, бабки – свинячьи, шишнадцать пар – двухривенный!! – Нук стафь, тибе … – Ставл… – Нук, Игнатника-лаич, бббей!

– Дззззвввв-ббак! Тр-тррр-тррыттатть!!! – всё, вдруг забирай-ббиррр-и-оой, чччорт, ништ’ можна с ним!!! …

– Ттимьчк! Ттииимоччкь! … иддиииттъ играть!

– Я ккрёстной, птом …

Час, два, три, четыръ – игра. Потом ужнать. Свининные шшы, д’ пшонная с коровьим. Потом чайкю. Потом, на вольной: посидеть, – курнуть – глянуть, зубы пыскалить. Ну и поззеввать, ааа-аааа!!!

– Эк – Пааа-а… Хры-ааа-шшшо-о, счччасс-цц, клацц, в хырашовк’! аааа-а, мммаллины-ны-аа – ббаббы-ы-ыааа, клац-ц. – Энд’дда! – Петь, даксь свернуть… – Пжа… – Пфф…пффа-а… – Ннну, ребь, спааать-шт? – Мдаа-аа, ет, так – спать поттить! …

Бегут тени, хрипят рты, шипят носы, а дух, дууухххух унесссси осподи иусе и нас и вас – осподи, поми-л’ нас!

Игнатниколав к Анниванние под деяло – ддомой. Ддомовой им светя, ддомовой им служа, дддомовой их любя, жжжисть! А в трахтире, одиночки-кустари на бухветах, на столах, на ддиванах – как в банях, иль господа – в ваннах. Вонь, темь, душь – и храпп и хлапы винновые, червовые, трефывые и бубенные – половые – свистят камаринские пессссни-и-и носовым завертом – отдирай, примёрзло!!! Ааахх – шшсссс – тттп, ссссу-у!!!-ккки – хррр – инкаморр… иссссъсыы… мужжжж…. жжжж …сссс… ссии-и-и!!

К кустарям слетались тени, из додома и двора – то там то сям, то ту́ды, то оттуды́. Потрясовывались столы под стон и вскрик, повскрикивали дисканты нежные и альты бархатные – и басы-баритона-теноррра им презрительнейше отварчивали и от’званивали: – нннуу-у, хххы-ы, – ннну-у ххху-уу! – упфсссь!

– Маааалччч!!! … Тсссс-сцы! <нрзб.>

Зорька и в мёртвой сизоне выплывала живой.

Утречько. Коровы – ммму-уу-ууу!! – Собаки хвосты вверх, потягивались лапами, и кочета гордо кукарекали и хлопали крыльями-рукавами кафтанов-охабней13 и индюки славословили не то оспода, не то ддомовых и олуби любовно гуртикали: гррр-хррр-уррр-турр!!! – и заводился дымок над додомом – раз, под кубовой – два. Утро, нно-о-о, тпруже, тпруже, тпруже, – коровам.

– Катто-о-окк!! ток, ток, ттп-п си-и-вод-ни-иии без портооокк!! тоокк!! ппелли гимначёк ребятишки – и раззачиналася жизня, жизня, жжжизняяя буднишная, ни гладкааа-йяяааа!! сладкааа-ийяяаааа, ааа-ааа, ах!

– Пятьчасов! – Хааа-аа! встываааать, ать!

– Нукк, Петьк’, заводи куп, хааарк, аааа-ыааа!!

– Сиччаааасс, аааа-ах! – Нук, ребята, мет-ти, метти, метти-и, д’ живааа-а!…

– Нук, Федькяаа, жар-рь-ррь к Андилову за ситным14 – а в доммм – кррруппичччч-тово!15 дд’ кккалачччикёвь!! Ааа – Тимвасилиечу накладничёк16 – аль францюськкк!… Жживвв’аа! – Сччаааассс… – Дддд’ захват’ иш ешш’ пиаааат…ть калллачеееей нынешних!

– Ааааа… счаааа…

– Ннну-у, мммаллисссь боггг…оспдь сусе!… пересвятт…будородцааа, Нниколл’ угодн’…Казанск’ ммматушк! … Хлоп, стук-бак-в земь. Хлоп-стук-бац – всё.

– Чччии ставввь!!! Ташшши-и ситнаай!! – рррриббяаатт! сидисссь!! лаккыйй! Жрри-и-и, сссадди-и-и!! И хлюп-хлюп-хлюпсс-хлипссс – инфффф…пфффи…пфюсссь… Сткр-ткр!! – С блюдцев тяга, сахарцу угрызенье, а Игнатниколаф – и с вареньицем – да жжамм, жжамм, жжжамм – ангм! Ффффу-ут’, – хлеб-ситной уминаетца зубами – и в пуза́!!

Дззяяаак-бак – дверь. – А, Палпятровичю!! – Ивстдравств… дакась пару, д’ молачеаяаа! – Сссейминут-с! – Дндгдррддр-ддзлянь! – пжаа! И Ссеков (он-ж Ихгумнов!) садится в зале анпир с муаром – высокой, худддой-худишщий – и деревяниной, оставил свору-гусыков и дом-жену-ребятишек, пппитть-ппфф…чуку, чашк’ за чашку, как будто у него дома нет самовару, ни чаю!! – Бббак-ццц!! Олешк ввалился, румяный, ражой17, зубы наружу, смехунёчки во рту, чорешто инна языке – и кнутовишшу с собой, как оружия!! – дддаай ппарру-у и кренделей связку, фунтов пять, в другой, как чепь, ххххы-хххоо-о, ху!!!

И пошли утренники-ранники чии гонять.

– Чччаааий пппилла-а – сссамоварничччала!! всссююуу посуддуу пппыряббилла-аа! рассскухарррничаллла-а!! И-и ии, ихги-и-и и-ии-иий!! Пары-пары, па́ры-па́ры, и зззаддымиллись ппарры кипятошныи, зажелтел чиёк, – сердцу радость, жилудьку перепарка-а!!

На ярмароки – пполоввых впятеро, а их в безъярморошное – девять, да Михалваныча-акала-красноносого-оберафицерского сына за буфет – ррраз! Второго – два, третьево – трри-сь! в помочь, за второй, винной-водошной, с Игнатниколавим. Поваров – двух ешшо, поворят – трёх. Д’ двоих кубовщиков, д’ двух водовозов, ввво-о-о!!! Посудомоек – пять, да сам Василискиянч помогал, уничижения паче гордости, эдак-дак!!!

Ппполоввый все с пылу, все в белых кипенях-рубахах, и брюках – ааннгеллы!! Буфетчики-чики в чёрных люстринах а Игнатниколав – в трике, жалет нна руббашшкк’, руббашшк’ – облимант фантазей сы шнурком, прям! Борода – каштаново-русая, сам – Прусов, жена Анныванна – статуй римской вся, антиресно!! грудь – што надо, ззад – вво! антик с муаром!!

Заголяденье прям баба!! Пыдполковником можа … ляжать, праву, гнгогньвве!!

Ярмороков – три: Пакровская, до Пакрова-богородиццы, первого октября то есть. Вторай – Троицкая, по Троицнив день разберёзовенный-развеее-весёлый!!! И в третий – Крещенская, по 6-ое январю, воключительно, эдак-дак. Долина их – двенедель.

А оборот на них на трёх – двести тыщ серебром, одновадыхнуть правду, имо и держались, потому в остальное, особенно летом – мёртвая