Настало время офигительных историй - Анна Вашкевич

– Вы знаете, мне кажется, что мы не будем сотрудничать.

Директор аж сел от неожиданности и разом потерял свой боевой запал.

– Это отчего же?

– Уезжаю я. Меняю место жительства. Ну и работы заодно.

На сей раз я не врала. Давно был припрятан сей козырь в моём рукаве, но не думала я, что придётся вот так его разыгрывать.

– Что ж, м-м-м… В таком случае мы всё оформим, – директор моментально успокоился, но как-то растерялся, – можете идти.

Моя казнь сошла на нет. Я вышла из кабинета и впервые после долгого отсутствия осмотрелась, будто заново вспоминая раскрашенные тусклой краской стены.

Только сейчас, произнеся эти слова вслух, я поняла, что и вправду уезжаю. Прежде мне не доводилось осмыслить это, и вот теперь мои планы стали обретать форму. Я поняла, что пройдёт месяц с небольшим, и я попрощаюсь с этим местом, которому посвятила почти три года.

Что это был за опыт? Странный опыт. Мне не было тяжело технически: я ведь полностью знала, что делала. Смогла адаптировать уроки. Смогла найти общий язык с обучающимися. Не упала в грязь лицом. Старалась, что бы ни говорил директор после моего маленького демарша.

Мне тяжело далась работа эмоционально. Каждый рабочий день начинался с того, что нужно было отказаться от своего «я»: открывая дверь к проходной, сдавая пропуск, идя в школу. Заново обрести себя уже на выходе, спеша на вторую работу. Я боялась перестать стремиться к прекрасному и верить в доброту людей. Но кое-что помогло мне быть сильной духом – это юмор. Может показаться странным и диким, но если ты идёшь говорить с рецидивистами: ворами, наркоманами, насильниками – то ты не выживешь, если не научишься видеть во всём происходящем что-то парадоксальное, абсурдное и смеяться над этим. Смех помог мне начать здесь работать, смех поддерживал меня, и смех же освободил от всей грязи, что могла пристать к моей душе.

Работая в тюремной школе, я умудрилась закончить свою большую книгу, отдохнула после долгих школьных шестидневных недель; здесь я впервые спела на сцене – а потом ещё раз, и ещё раз, составив здоровую конкуренцию историку. Я сыграла Бабу-ягу на Новый год и тем самым воплотила давнишнюю свою мечту. А сразу после Бабы-яги я переоделась и стала Снегурочкой. Надеюсь, все эти концертные страсти хоть кого-то позабавили. Я читала стихи учеников – они были о разном: о доме, о любви, о Родине, о жизни, о Великой Отечественной войне. Я рассказывала им о Маяковском и причастиях, о том, как велик мир за этими высокими стенами. И получала что-то в ответ. Это могло быть тёмное, мрачное знание, а могла быть и личная радость: усвоил на уроке что-то новое, получил весточку от родных… Я встречала некоторых бывших учеников «на воле». Мы здоровались: нет смысла притворяться незнакомыми людьми. И расходились каждый в свою сторону, потому что город велик, но жизнь – она ещё больше, она как океан.

Я по-прежнему осуждаю преступников, я не терплю тех, кто наносит вред слабым, мои нормы морали не пошатнулись. Но я также знаю, что наказание не проходит бесследно. Что даже три года за решёткой – это чертовски много. Я не тамошний учитель английского, мне нет смысла сравнивать тюрьмы разных стран мира. Преступление – это зло, но и наказание подчас зло не меньшее.

Отработав свой последний день, я сдала пропуск, ключи, вышла за дверь и оставила школу позади. Передо мной цвёл июнь, пахло черёмухой, впереди грезилось что-то новое. Я чувствовала себя маленькой и неподготовленной к взрослой жизни рыбёшкой, вокруг которой плавают страшные хищные акулы.

Что делать? Куда плыть? Будет ли мне легко? Это вряд ли. Но одно я знаю твёрдо.

Будет интересно.

* * *

В оформлении обложки использована фотография автора moloko420plus (настоящее имя – Владимир Галицкий) с согласия автора с сайта https://www.instagram.com/p/B0mBwkMlEY6/?igshid=1gfj7ws5eluw3