Том 5. Смерти нет! - Андрей Платонович Платонов

району если снег обработать – мы бы и миллион пудов зерна добыли…

– Дело у вас новое, со временем все это будет…

– Со временем! Что со временем? Немедля надо! Ты сегодня пищу ешь, а не завтра, народ нынче желает в достатке жить – без отсрочки!.. А ты думаешь, легко нам было? Я здесь со многими организациями воевал: веры нам не было. Председатель волов жалел давать, директор совхоза обратно говорит: «Вы поля мне истопчете и землю твердым снегом настудите». Я сердце свое об людей ободрал! Спасибо парторгу в совхозе товарищу Студенцеву Евгению Захаровичу, тот прямо заявил: «Всякое здравое начинание надо поддержать, в том наш долг, а жизнь проверит на опыте: нужно оно народу или нет». И знаешь что? Евгений Захарович сам со мной да с Аграфеной Максимовной вехи по горизонтали ставил, с ним горя нету…

– А с другими есть?

– А с другими бывает великое горе… Мы бы могли взять добавочно миллион пудов, а взяли всего пустяк! Отчего? От людей!

– Значит, горе там же, где и радость, – в людях. Демьян Афанасьевич нахмурился.

– Лодырей у нас еще много… А есть еще и такие люди, которые вроде бы и заняты и хлопочут, а живут не в деле, а в суете…

Кулугуровзадумался, лицо его озаботилось, отражая неизвестную мне внутреннюю жизнь этого человека. Но, очевидно, мысль увлекла его в добрую сторону, потому что вскоре лицо его смягчилось.

– Надобно вот что… мне в кузницу к Василию Христофоровичу идти пора. А вы?

– В кузню и мне надо. Аграфена Максимовна говорила, кузнец у вас хороший.

– Кузнец у нас знаменитый. Мы с ним фрезерный плуг-культиватор по воскресеньям делаем. Нынче воскресенье как раз.

Кузница в колхозе была хорошо оборудована. Кроме обычных кузнечных установок – горна, вентиляторного дутья, наковальни, станков для ковки лошадей и ошиновки колес, – в ней было много инструмента и приспособлений для разных поделок, необходимых в большом хозяйстве, а также стояли токарный и сверлильный станки.

Кузнец Василий Христофорович был широкоплечий, сильный человек с черной бородой и черными же блестящими непроницаемыми глазами. Ростом, однако, кузнец был ниже среднего, сила его в высоту не пошла. В обхождении с людьми, судя по его отношению ко мне, он был вежлив и деликатен, как человек, много переживший.

Смущаясь, он показал мне конструкцию машины, над которой работал. Машина стояла позади кузницы под деревянным навесом. Это была трехколесная повозка, причем колеса имели большой диаметр – метра в полтора; под осями передней пары колес были параллельно подвешены на мощных пружинах два бесконечных винта с острыми, режущими гранями, винты эти приводились во вращение от колесной оси, посредством червячно-шестереночной передачи; однако, видимо, не все детали были собраны в машине.

– Это что?

– Пробуем сделать такой плуг, – сказал кузнец. – Демьян Афанасьевич говорит: нужен такой. Да мы сами видим, что нужен. Не знаем, что получится, в работе еще не испытывали… Постепенно думаем достигнуть!

– С хлебом мы теперь будем постоянно, – произнес Демьян Афанасьевич. – А народу не один хлеб – ему и мясо нужно, и сливочное масло, и молоко. Скота мы можем развести сколько душе угодно, лишь бы корму хватило. Вся забота теперь о травах…

– А плуг этот что: он луга и пастбища будет культивировать?

– Понятно, – сказал кузнец. – Мы им залежь и дернину будем освежать.

– И травы подсевать будем, – добавил Кулугуров, – дикая трава – несытная пища.

– Так что же, это – дело великое! Кузнец посмотрел на меня и задумался.

– Как раз великое! – сказал он затем. – Такое великое, что не знаем, как его осилим. На такую работу десять тракторов надо бы, так это колхозу пока невозможно.

– И как же вы думаете?

– А Василий Христофорович иначе придумал, – объяснил Кулугуров. – Он вот этот специальный плужок собирает, чтоб его свободно могла тянуть одна пара волов, ну, может, две пары… Волы-то у нас есть в колхозе.

– А разве нету готовых плугов, какие вам нужны?

– Есть, как нету! – отозвался кузнец. – Да все тяжеловаты для тяги. Нам легче нужно, мы хотим сами достигнуть… Тут думать надо много, и потом, надо на деле испробовать – тогда видно будет. Да ведь тяжела культивация эта – все одно что целину подымать.

– А надо! – сказал Кулугуров. – Надо! Рабочие и колхозники работают много, без мяса им нельзя.

– Давай, Демьян Афанасьевич, колеса отымать, – сказал кузнец. – Бери ключ, отпускай гайки, нужно подшипники проверить; видишь, колеса перекос вправо дают, не годится.

Я попрощался с Кулугуровым и Василием Христофорови-чем, с людьми, с которыми мне уже не хотелось расставаться; однако стоять у них над душой и отвлекать их от дела было совестно.

– Убываешь от нас? – спросил кузнец.

– Убывай, – сказал Кулугуров.

Я пошел на дорогу и шел тихо, не желая уходить из этой деревни, где люди размышляют и работают, заботясь о своем колхозе и обо всем народе.

Отойдя версты две, я остановился, подумал и пошел обратно в оставленную деревню. Я там мог оказаться полезным: я бы мог рассчитать, спроектировать и начертить водоспуск для прудовой плотины; я работал когда-то гидротехником.

Я вспомнил, что Демьян Афанасьевич занимался этой работой, и решил освободить его от заботы о водоспуске, взяв ее на себя. Может быть, он доверит мне одно свое дело и жена его согласится приютить в своем доме вместо гостя работника.

Свежая вода из колодца

Инспектор гидротехнических работ инженер Иван Николаевич Переверзев пробыл у нас четыре дня. Он сам исследовал все ложе будущего степного водоема; мы вырыли для него добавочно двадцать разведочных шурфов, и Переверзев установил, что водоупорные глины малонадежны и расчленены супесочными огрехами. Особенно опечалила Переверзева слабость природных грунтов вблизи плотины; он предвидел возможность фильтрации воды под тело плотины, ниже заложения ее замка; инженер понимал, что, когда на грунт будет нагружен тяжкий вес воды, плотина может осесть.

Нашему прорабу была поставлена задача: ему приказали усилить грунты в ложе пруда, чтобы предупредить поглощение вод сухими песками. Для того нужно было обнажить всюду размытые породы, а затем заделать эти места пластами уплотненной глины.

Прораб сказал нам, что для усиления грунтов в ложе водоема надобно столько же сделать работы, сколько было сделано для постройки всего тела плотины, и даже немного больше.

– А нужно ли так? – спросил Зенин, пожилой землекоп. – И без того вода со степи почву моет. Она