Шаги забвения - Светлана Рощина

– С тобой, наверное, – делая большой глоток пива, произнёс Андрей.

– А где мы с Алёной должны были быть сегодня вечером, ты хотя бы помнишь?

– Да, – невозмутимо кивнул головой Андрей. – В театре.

– И ты думаешь, на вечернее представление пускают маленьких детей без билета?

– Но вы же вернулись! Значит, ты как-то решила проблему, – безразличным голосом ответил муж.

– Да, решила. И без твоей помощи, – сказала я, провожая детей в комнату.

Мне было жутко обидно это слышать. Оказывается, пока я сломя голову на каблуках неслась с Артёмом к дому Нины, муж в это время уже поднимался в нашу квартиру. И вероятнее всего, он нарочно задержался на работе и не отвечал на мои телефонные звонки. А дождавшись нужного часа, поехал спокойно домой, чтобы иметь возможность в одиночестве провести вечер. А точнее, выпить.

Поскольку время было позднее, нужно было ложиться спать. Поэтому умывшись, мы разделись и улеглись по кроватям. Но для себя я решила, что вечерние походы в театр для меня теперь под запретом. Придётся подождать, пока Артём не вырастет, потому что больше полагаться на мужа я не могла.

Собственно, я никогда не могла на него полагаться, но отчего-то продолжала наступать на одни и те же грабли в сотый раз. Ведь я же не просила его о чём-то сверхсложном! Я всего лишь просила приглядеть несколько часов за собственным сыном, который будет спать в своей кровати! Неужели и это простое поручение ему не по силам? На что же он вообще тогда способен? По-видимому, не на что. За сорок два года своей жизни Андрей превратился в настоящего паразита, который только и умеет, что сосать чужую кровь, но при этом не приносит никакой пользы. Только вред. Разве такие люди должны ходить по этой земле? Наверное, не должны, но почему-то ходят и продолжают забирать жизненные соки у хороших людей, чтобы зачем-то продлить своё никчёмное существование.

И почему в уголовном праве нет статьи, которая оправдывала бы человека, совершившего убийство в тяжёлых жизненных обстоятельствах? Если бы у меня было такое право, то я бы давно убила своего мужа, чтобы избавить не только своих детей, но и весь этот мир от лицемерного паразита, от которого нет никакой пользы. Только вред.

Как же неприятно мне всё это вспоминать! Как горько думать о том, что большую часть своей сознательной жизни ты потратил на то, чтобы подтирать за кем-то говно! И вместо того, чтобы жить, претворяя в жизнь свои мечты и планы, тебе приходилось исполнять роль бесправной прислуги, которую и за человека-то никто не считал. Всю свою семейную жизнь я была лишь невидимым придатком своего мужа, тем, кто создавал все условия для его успешной жизни, оставаясь при этом не просто в тени, а полностью растворяясь в его желаниях и в том образе жизни, который он вёл. Меня как будто и не существовало вовсе, потому что то, что видели и слышали обо мне окружающие – была не я. Для всех существовал лишь образ жены Андрея, классного парня, который ничего не пожалеет для друга. А жена этого невоспетого героя была склочной стервой, не заслуживающей к себе хорошего отношения и, главное, такого отличного мужа, которым, якобы, был Андрей. И бороться со всем миром, доказывая обратное, у меня уже не было больше сил. Все они ушли на то, чтобы выжить и обеспечить финансовое и социальное благополучие моему мужу.

И если раньше мнение окружающих меня всё же волновало и очень хотелось доказать всем, что они ошибаются на мой счёт, то сейчас мне было всё равно. Даже если бы меня признали преступником века и решили четвертовать на виду у всех, я бы не сопротивлялась. Пусть делают, что хотят, потому что мне безразлично, какая участь меня ожидает. И если после того, как я выпью всё снадобье из чаши, я полностью потеряю память, это будет лучшим исходом. Пусть я перестану существовать как женщина, чья семейная жизнь была самым настоящим адом. И тогда, возможно, то время, что осталось мне на этой земле, я проведу как свободный человек, который наконец-то выбрался из тюремной клетки и который может позволить себе жить, не оглядываясь на чужие слова и запреты. Ведь те лица, которые всегда плохо говорили и думали обо мне, тоже уйдут из моей памяти, как и мой покойный муж. Пусть их всех поглотит бездна забвения! А если снадобье не поможет, что ж, на этот случай есть ещё лоботомия, которая наверняка избавит меня не только от страданий, но и ото всех дурных мыслей в голове. Но только это средство я приберегу на крайний случай, а пока буду пить тот странный напиток, который сейчас держу в руках.

И я с жадностью припала губами к чаше. И обжигающая жидкость снова побежала вниз по моему пищеводу, чтобы вскорости впитаться в кровь и по капиллярам добежать до мозга, до той его части, что отвечает за память, и, словно отбеливателем, будет прочищать каждый уголок моего сознания, которому было не место в моей голове.

На дворе была глубокая осень: самая мерзопакостная пора, когда солнце уже совершенно не греет, а снег ещё не выпал. Лишь мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер дают понять, что пора забыть о тёплых днях и нужно готовиться к суровой зиме. Под ногами вечная слякоть и приходится то и дело перепрыгивать через лужи. Но Андрей никогда этого не делал. Он всегда ходил по лужам, словно пятилетний ребёнок, которому нужно непременно исследовать глубину каждого встречного водоёма. Но хуже всего в этой ситуации было то, что Артём, глядя на отца, делал то же самое.

– Тебе сложно обойти? – злилась я на мужа.

– А зачем? Настоящие мужики должны идти напролом! – в своём духе ответил он.

– А новые ботинки через месяц кто тебе покупать будет? Снова жена? – недовольно проговорила я.

– Зачем жена? Вот получу зарплату и куплю.

– А интересно спросить, на что будет жить твоя семья, если ты будешь каждый месяц тратиться на обновки?

– Я – мужик! Сам заработал – сам потратил!

– Но если тебе семейных денег не жалко, то хотя бы не подавай дурной пример сыну! Он ведь, глядя на тебя, тоже все лужи меряет! – пыталась вразумить я мужа, взывая к его здравому смыслу.

– Он всё правильно делает! Ведёт себя как настоящий мужик! А если тебе так хочется за кем-то следить, то у тебя есть дочь! Вот и учи её