Королевский развод - Елена Пронина

На ногах у него были замшевые туфли почти такого же цвета, как пиджак. В одной руке он держал коричневую борсетку, в другой – темно-синий зонт-трость. Короткая стрижка, ухоженная бородка и недешевые часы на запястье выдавали в нем состоятельного человека.

Служащие «Кавардака» расступились перед брюнетом, спонтанно создав проход, напоминавший коридор почета, и он двинулся прямиком в приемную. Маша тоже невольно вскочила и выпрямилась по струнке: элегантный синеглазый брюнет был ее боссом – Владимиром Константиновичем Петровским.

Вблизи своего шефа Маша видела всего второй раз, и второй раз испытывала перед ним несвойственный ей трепет, как будто перед ней предстал небожитель или, по меньшей мере, лицо, приближенное к Президенту.

– Чуть свет – уж на ногах, и я у ваших ног, – изрек Петровский пробирающим до мурашек баритоном и, приблизившись к растерявшейся Маше, поцеловал ей руку.

Отступив на шаг, Петровский окинул свою помощницу оценивающим взглядом. Мария поежилась под ним и смущенно отвела взгляд. Она уже жалела о том, что пошла на поводу и Ренаты и согласилась сменить свой деловой имидж на «креативный».

Однако шеф оценил старания подруг по достоинству.

– Хороша Маша, – произнес, играя голосом Петровский, и довольно цокнул языком.

– Да не Ваша! – на автомате отозвалась Мария и прикусила язык: хамить шефу в первый же рабочий день было не самой лучшей тактикой для карьерного роста.

– А вот и не правда! – улыбнулся Петровский. – Как раз-таки моя… помощница! Личная!

– Разве что в этом смысле, – выдохнула Маша и улыбнулась в ответ.

– Идем, представлю тебя коллективу, – шеф подал помощнице руку так, будто приглашал на вальс, и провел к раздвижной двери в приемную.

Все снова замерли, повернувшись к Петровскому и Маше.

– Позвольте вам представить мою Машу, – интригующе начал Владимир Константинович. – С сегодняшнего дня Мария Даниловна Королева трудится у нас в должности офис-менеджера и моего личного помощника. Прошу любить и жаловать!

Присутствующие изобразили на лицах улыбки. Делать это им было не привыкать, так что получалось легко и непринужденно. Маша даже не смогла понять, улыбается ли кто-то из ее коллег искренне. Но она все-таки надеялась, что неприязни к ней никто не испытывает, что она никому не перешла дорогу.

– А теперь хватит прохлаждаться, приступим к рабочему процессу, – распорядился Петровский и, распахнув двери в бухгалтерию и организационный отдел, скомандовал: – Все в приемную – у нас прогон.

После этого, оставив широкую раздвижную дверь в приемную открытой, шеф снова галантно предложил Маше руку и проводил на подиум в противоположной стороне приемной, где стоял небольшой двуместный диван. Усадив на него помощницу, сам Петровский уселся с ней рядом, закинув правую руку за ее плечо. Женщина хотела возмутиться, но передумала: решила, что не стоит делать из мухи слона и привлекать внимание всего коллектива к тому, что Петровский позволяет себе по отношению к «своей Маше» некоторые вольности.

Из распахнутых дверей в приемную потянулись люди: пожилая женщина, девушка и парень из организационно-экономического отдела, две женщины примерно одного с Машей возраста из бухгалтерии. Вышли они со своими стульями, поставили их перед Машей и Петровским, сели. Благодаря тому, что диван находился на подиуме высотой не менее полуметра, сидящие впереди женщины боссу обзор не загораживали.

– Даю отмашку? – поинтересовался тощий высокий брюнет с взъерошенными волосами.

– Давай! – разрешил Петровский и, нагнувшись к самому уху Маши, прошептал: – Это Угрюмов, Марк Денисович, режиссер.

Угрюмов махнул платочком, и в холле началось самое настоящее представление. Разыгрывали подростковое шоу на космическую тематику с несложными фокусами, научно-популярными опытами и веселыми конкурсами, в которых участвовали работники бухгалтерии и молодежь из организационно-экономического отдела (Зинаиду Маратовну Ахмедову – пожилую начальницу ОЭО – артисты не трогали).

Глава 13. Несерьезная мамаша

– Ну, как тебе представление, понравилось? – поинтересовался у своей новой помощницы Петровский, когда Угрюмов поблагодарил всех за внимание, а артисты снова забегали, куда-то собираясь.

– Очень! – совершенно искренне ответила Маша и уточнила: – А Вы каждый раз сами просматриваете репетиции?

– Нет, конечно, – засмеялся Петровский, – только прогоны. Репетируют ребята на втором этаже. Там есть подходящий зал, но его мы арендуем пополам с курсами бальных танцев для взрослых. В первой половине дня он наш, во второй – их. И для наших сотрудников на занятия, кстати, приличная скидка. Так что если хочешь научиться танцевать вальс или танго, у тебя есть для этого все условия. И если потребуется партнер, я к твоим услугам: хоть на танцполе, хоть за его пределами.

Идея научиться танцевать танго Маше понравилась, но двузначное предложение начальника о партнерстве – нет.

– Я, вообще-то, замужем, – напомнила Петровскому, – и если буду учиться танцевать бальные танцы, то с мужем. Я к тому, что партнер у меня есть.

– Партнеров много не бывает, – хохотнул Владимир Константинович, ничуть не смутившись.

– Лучше меньше, да лучше, – процитировала Маша Ильича, искренне думая, что эта фраза – народная поговорка. – Мне и одного хватает.

– Не спеши отказываться – все познается в сравнении, – Петровский тоже обратился к народной мудрости.

– От добра добра не ищут, – парировала Маша.

– Попроси Бурмисторову рассказать, что к чему, показать, что где находится – и приступай к работе, – наконец-то перешел к делу Владимир Константинович.

– Хорошо, конечно, – закивала Маша, довольная тем, что двусмысленная беседа подошла к концу. Она надеялась: шеф понял, что она мужу изменять не собирается, и больше не станет ее мучить пошлыми намеками.

Однако расслабилась она рано. В покое ее Петровский оставил часа на два, не больше, то есть до обеда.

По совету Валентины Павловны, познакомившей нового офис-менеджера с обязанностями, содержимым компьютера и со всеми представителями трудового коллектива, кроме артистов и режиссера, которые почти сразу после прогона куда-то умчались, Маша решила не уходить на обед молча, а отпроситься у шефа.

Постучавшись, заглянула в директорский кабинет:

– Можно к Вам?

– Разумеется, Машенька, тебе можно все, – радушно улыбнулся шеф. – Только давай уже переходи на «ты» – в нашем коллективе обращение на «Вы» не принято.

– Хорошо, Владимир Константинович, – согласилась Маша, при этом все же умудрившись подчеркнуть имеющуюся между ней и боссом дистанцию.

– И называй меня, пожалуйста, Володей, – вздохнул Петровский. – Я не настолько тебя старше, чтоб обращаться ко мне по имени и отчеству.

– Считаю неправильным фамильярничать с руководителем, – Маша оказала посильное сопротивление.

– Я настаиваю, – строго произнес Петровский. – И потом: я же не Вовочкой прошу себя называть и не Пупсиком, а Володей или Вовой, если тебе так больше нравится. Ничего предосудительного в этом нет.

– Хозяин – барин, – пожала плечами Маша. – Если настаиваете, то есть настаиваешь, буду называть Володей.

– Вот и умница! –