Призрак Мастера - Владимир Алексеевич Колганов

фирма, и деньги на рекламу мне придётся доставать из своего кармана. В общем, партнёры меня не поймут, если отдам предпочтение вам.

Дальше можно было не пояснять, но Гагик, видя, что слёзы опять навернулись на глаза Алины, продолжил монолог:

— Поверь, если бы не Макеев, мамой клянусь, я взялся бы за организацию проката вашего фильма, даже несмотря на убытки и недополученную прибыль, — а затем подвёл неутешительный итог: — Вы, конечно, можете обратиться в другую фирму, но боюсь, что будет то же самое. Наверняка ваш конкурент и там подсуетился, если не дурак. Таковы уж нравы киноиндустрии.

Когда Алина, возвратившись домой, пересказала содержание разговора Глебу, тот сразу же ухватил самую суть:

— Пока Митяй в игре, нам ничего хорошего не светит. А это значит, что конкурента надо устранить.

Алина в ужасе:

— Ты что такое задумал, Глеб? Мы же не убийцы!

— Да нет, успокойся, я не то имел в виду. Нужно уничтожить фильм, тот, который мы Митяю передали.

— И как ты это сделаешь? Проникнешь в его дом, будешь пытать, чтобы он отдал тебе флешку с фильмом и все копии? Нет, я не желаю иметь дело с уголовщиной!

Глеб и сам не хотел опускаться до подобных методов, но что делать, если других вариантов нет?

— Ладно, иди спать, а я ещё посижу, подумаю.

Так бы он и сидел до самого утра, всё более убеждаясь в том, что дело совершенно безнадёжное, если бы не одолела жажда. Вышел на кухню, налил из чайника воды и когда уже подносил стакан ко рту, вспомнил про кувшин с нектаром. Впрочем, нектара уже не было, но зато остались в памяти слова Булгакова, мол, постучи серебряной ложкой по кувшину, и я тут же появлюсь. Но где же эту ложку взять?

Вся надежда на Алину — могла прихватить с собой столовое серебро, когда переезжала в его квартиру. Будить её не стал, поэтому перерыл все шкафы, надеясь, что повезёт, но всё впустую. Хотел было высунуть голову из окна и закричать: «Михаил, появись! Пропадаю без тебя», но тут Глеб вспомнил про коллекцию монет, которую получил по наследству от отца. В общем, ничего особенного, но среди прочего там были и полтинники из серебра, даже проба обозначена. В конце концов, серебро есть серебро, а форма роли не играет. Наконец, полтинники нашёл, выбрал тот, где изображён рабочий с молотом и наковальня, а затем осторожно стукнул монетой по стеклянному кувшину…

Как принято говорить в подобных случаях, результат превзошёл все ожидания. Вдруг задрожали стёкла в окне, да так, словно бы мимо проезжала танковая рота, а затем через распахнувшуюся дверь в комнату вбежал Булгаков:

— Ну разве можно так? Хоть кол ему на голове теши, ничего не понимает! Я же ясно тебе сказал — ложечкой надо постучать по кувшину, а ты молотом по наковальне.

— Извини, Миша, ложечки я не нашёл.

— Надо было заранее озаботиться! — негодовал Булгаков, а затем, немного успокоившись, спросил: — Так что там у тебя?

После того, как Глеб изложил суть возникшей проблемы, возникла пауза. Булгаков закурил — видимо, понял, что простого решения нет, поэтому стал рассуждать вслух:

— С одной стороны, тебе повезло. Рукописи, как известно, не горят, а вот с цифровыми носителями можно справиться. Вопрос только в том, какие средства обеспечат нужный результат. Послать Бегемота с канистрой керосина, чтобы сжёг дотла загородный дом Митяя — это ещё не гарантирует успеха. То же касается и Азазелло, поскольку ему нужно точно указать цель, а мы, к сожалению, не знаем, где спрятана флешка с фильмом.

— Тогда тупик?

— Нет, есть ещё Гелла и Коровьев…

Только к утру разработали план операции и на этом распрощались.

Глава 12. Вампирша

Та ночь надолго запомнилась Митяю. Проснулся он потому, что раздался громкий стук в окно. Решил глянуть прежде, чем поднимать тревогу — может, дерево упало или какая-то ночная птица врезалась сослепу в стекло. Подошёл, смотрит — ничего подобного, а уж проникнуть в его жилище таким образом никак нельзя, разве что выстрелить в окно из гранатомёта. Успокоившись, снова лёг и тут почувствовал, что он в постели не один — словно бы чья-то холодная нога прижалась к его ляжке. Таких сюрпризов Митяй не то, чтобы избегал, но предпочитал следовать неписаному правилу — если заказал девчонку, сначала должен рассмотреть со всех сторон, оценить её внешние достоинства, а уж потом…

Самое время достать пистолет, который перед сном всегда прятал под подушку, и после этого зажечь свет — тогда станет ясно, что к чему. Увы, любимого «глока» и в тумбочке не оказалось — неужели в другое место положил? Пришлось рискнуть, нажал на кнопку ночника, однако ничего не изменилось — холодное тело рядом и непроглядная тьма вокруг. Хотел позвать охрану, но изо рта не вырвалось ни звука. Только тут он не на шутку испугался, даже возникло подозрение, будто подкинули в его кровать чей-то труп, а потом поди докажи, что к убийству не имеешь никакого отношения.

Попробовал ощупать то, что лежало рядом с ним, и вдруг оно отозвалось писклявым голоском:

— Прекрати! Щекотно.

От сердца немного отлегло.

— Ты кто?

— Да какая тебе разница?

«Странный вопрос».

— Хоть имя назови, а то разговаривать как-то неудобно.

Ответа не пришлось долго ждать, но голос уже на полтона ниже:

— Можешь называть меня Геллой. Или Галей, если так удобнее.

«Ну и что ж, что Гелла? Это вовсе не значит, что придётся иметь дело с чертовщиной или с чем-то вроде этого. В конце концов, подражателей полно, каждый норовит погреться в лучах славы знаменитого писателя, вот и появлению Геллы не стоит удивляться». Так рассудил Митяй, поэтому спросил:

— И зачем ты здесь?

— У меня к тебе дело, скажем так, очень деликатное.

— Если деньги нужны, я сейчас достану, только свет включи.

И тот Митяй услышал слова, от которых душа словно бы ушла в пятки, причём сказано это было гнусавым голосом, почти что басом:

— А не боишься оказаться под одной простынёй с вампиршей?

«Что же такое получается? Неужели эта Гелла настоящая, та самая, с багровым шрамом от уха до подбородка?» Этих тварей Митяй боялся больше, чем братков из конкурирующей банды. Но то было в лихие девяностые, а сейчас вроде бы совсем другие времена. С трудом пришёл в себя:

— Что за шутки?! Я сейчас охрану позову…

— Вряд ли они очухаются до утра.

«Похоже, обложили основательно».

— Ладно, говори, что надо, и проваливай!

В этот момент Митяй услышал