Создатель эха - Ричард Пауэрс

– Значит, виделись? Разговаривали? А мне ничего не сказал. А я – всего лишь сестра, да?

Доктор Хейз осмотрел Марка. Новость о новых симптомах его озадачила, но в то же время заинтересовала. Марк пояснял:

– Я не к тому, что кто-то решил прикрыть свой прокол. Просто никто не заметил. Вы же понимаете, такое бывает. Поверьте, док, когда я живым был, никогда себя так не чувствовал.

Марку назначили еще одну МРТ на первую неделю марта. Тот, как ни странно, согласился без возражений и пошел повидаться с диагностами.

– Лекарства такого эффекта дать не могли, – сказал Хейз. – В медицинской литературе ничего подобного нет.

– Литература, – повторила Карин. Вымысел, как и любое произведение. Она так и видела, как доктор Хейз готовит новую статью для публикации.

Марку поставили синдром Котара, но ничего особо не изменилось. Хейз настоял на продолжении курса оланзапина, наказал Марку не пропускать ни дня приема. Может ли Карин поручиться, что Марк будет соблюдать указанный график приема в точности? Нет, но ответила она утвердительно. В состоянии ли она продолжать уход за братом или бы предпочла вернуть его обратно в «Дедхэм Глен»? «Продолжим наблюдение», – ответила Карин. Выбора у нее не осталось. Страховая не согласится покрыть повторную госпитализацию.

И вторую работу в Фэрвью взять не получится. Заказник и так занимал все время. То, что начиналось как выдуманная работа, – подачка от мужчины, что хотел видеть ее рядом, – превратилось в реальность. Но самыми главными для нее были не значимость работы и не самореализация. Страшно было произнести правду вслух – слишком уж безумно звучала; и все же Карин осознала: вода к ней взывает.

Отчаявшись, Карин позвонила Барбаре и попросила подменить.

– Всего на пару дней, пока не подействуют лекарства и он не выйдет из этого состояния.

Цели лечения изменились. Уже неважно, узнает ее Марк или нет. Ей нужно только одно: чтобы он поверил, что жив.

– Конечно, – сказала Барбара. – Все что угодно. Присмотрю столько, сколько потребуется.

Решительная готовность женщины задела Карин.

– В заказнике сейчас аврал, – объяснила она. – Ситуация накаляется, и…

– Конечно, – сказала Барбара. – Но ночью с ним тоже кто-то должен быть. Ночью ему сейчас тяжело.

В голосе слышалась нотки согласия – такие явные, что даже телефонные помехи не смогли их заглушить. Но Карин не стала просить. Если она не может оставаться с Марком ночью, то не останется и Барбара.

Карин позвонила Бонни. Единственный вариант. Ответил ей заразительно-жизнерадостный голос автоответчика – «К сожалению, меня нет дома, так что поговорить не получится», – похожий на гудок «Форд Фокуса» на антидепрессантах. Чуть позже Карин набрала номер еще дважды, но так и не решилась оставить сообщение. «Ты не против поночевать у моего брата? А то он решил, что он покойник», – даже по меркам Карин это перебор. Такой вопрос стоит задавать лично. В итоге она решила отловить Бонни на смене. Поехала в Арку, которую так и не удосужилась посмотреть ранее. Шестьдесят пять миллионов долларов на то, чтобы превратить предков в героев мультяшных роликов и обмануть людей, направляющихся в Калифорнию по навигаторам, убедить их, что в Карни стоит остановиться.

Заплатив восемь долларов и двадцать пять центов за вход, Карин прошла мимо фигур пионеров в натуральную величину и поднялась по эскалатору через крытый вагон, окруженный гигантскими фресками. Бонни стояла возле инсталляции дома из дерна в ситцевом платье и капоре и что-то рассказывала группе школьников странным, старомодным голосом, – смесь ведущей MTV и героиней сериала шестидесятых. Увидев Карин, она замахала рукой и тем же фальшиво-архаичным голосом крикнула:

– Привет!

Отогнав от юбки первоклассников, она отошла с Карин к выставке Пауни, к коленкору и тенселю.

– Он свято верит, что умер и никто этого не заметил, – поведала Карин.

Бонни сморщила нос.

– А знаешь, я и сама когда-то себя так чувствовала.

– Бон? Ты не могла бы пожить у него немного? В «Хоумстаре»? Всего несколько ночей!

Глаза у Бонни округлились, как у лемура.

– С Маркером? Конечно!

Как будто и спрашивать не стоило. И снова Карин позже всех поняла, как обстоят дела.

Далее последовали переговоры: женщины будут сменять друг друга по очереди. Марк оставался безразличен к изменениям.

– Как хотите, – сказа он Карин, когда та сообщила ему о нововведениях. – Делайте что угодно. Хуже не будет. Я уже мертв.

Однако в первый понедельник марта Марк все-таки собрал Карин и Бонни в гостиной «Хоумстара», чтобы вместе посмотреть новый выпуск «Раскрытия преступлений».

– Сегодня мне позвонили, предупредили, – сказал он, но больше объяснять ничего не стал. Действовал методично: приготовил горячие напитки и пакетики с жареными зернами кукурузы, спросил, все ли заранее сходили в туалет. Карин наблюдала за братом, чувствуя, как гаснет надежда.

Затем, как по команде, Трейси – ведущая программы – объявила:

– Новое развитие получила история, о которой мы рассказывали пару недель назад. Человек из Фэрвью, который…

На экране показали Элм-Крик: фермер указывал на дыру в заборе вокруг лужайки дома. Пятью днями ранее жена фермера заметила, что в горшке, который он смастерил для нее из старой шины, выловленной из реки еще в августе, когда вода спала, растет лапчатка.

– Так вот, мы с женой давно вашу программу смотрим и любим. Посмотрел я на шину и тут вспомнил сюжет. Мысль в голову пришла…

Сержант полиции Рон Фэган объяснил, что шины изъяли, была проведена судмедэкспертиза, их сверили с уликами с места аварии.

– Следы совпали, – заявил он всему миру. Причем явно огорчился, что пришлось описывать скучный поиск в электронных базах, а не скоростные погони. Затем доложил, что в ходе следствия удалось установить, что шина принадлежала местному жителю, и его доставили на допрос. Этот человек работает на упаковочном заводе в Лексингтоне, и зовут его Дуэйн Кейн.

Карин закричала на экран.

– Я знала! Вот же болотный хмырь!

Бонни, сидевшая по другую сторону от Марка, покачала головой.

– Не может быть. Они клялись, что это не они.

Марк застыл, превратился в труп.

– Они столкнули меня с дороги. Вот я дурень. Бросили меня умирать. Ну, хотя бы наконец-то знаю, что был прав. Я умер.

Карин накинула пальто и начала рыться в сумке в поисках ключей.

– Я устрою ему допрос.

Нащупав другой рукой дверь, она спешно дернула ее и случайно ударила себя по лицу.

Марк поднялся с дивана.

– Я с тобой.

– Нет! – разъяренно бросила Карин, испугав даже саму себя. – Нет. Я сама с ним поговорю!

Блэки номер два зарычала. Марк отступил, поднял ладони. Она выскочила в темноту и на ощупь направилась к машине.

Первым делом она съездила в полицейский участок. Но Дуэйна уже освободили. Дежурил в участке не сержант Рон Фэган, и его адрес дать отказались. Ночь была холодной, а мир – безвоздушным, как метеорит. Воздух замерзал