Эпоха провода и струны - Бен Маркус
Эпоха провода и струны читать книгу онлайн
Текст представляет собой своего рода инопланетный отчет о человеческой культуре. Но либо инопланетный разум не может полностью проникнуть в отношения между вещами и причинно-следственные связи, либо может, но ему мешает структура языка и способность организовывать свои наблюдения. То, что мы получаем здесь — это серия слияний, при которых изображения вырываются из привычных рамок и объединяются с чем-то диссонирующим. Так, например, секс и оживление жены сочетаются с включением бытовых устройств. Пища рассматривается как взаимодействие с текстилем, так что карта, нарисованная на шкуре животного, предположительно указывает точки, в которых может находиться еда, что близко к истине, но не совсем верно. Произнесение имен приравнивается к генерированию реальной власти.
Бог отождествляется с погодой, что опять-таки не так уж далеко от правды, если рассматривать ранние религиозные пантеоны.
В этой книге можно найти описания смутно знакомой, но в высшей степени чуждой нам реальности, в которой некоторые объекты узнаваемы, а остальные обладают узнаваемыми именами, но вступают в несвойственные им отношения. Для удовлетворения возникающего любопытства каждый из разделов книги снабжен словарем терминов. Определениям почти удается объяснить то, что описывается в книге. Не смотря на ясность и простоту формы и синтаксиса, этот текст находится на пределе человеческих возможностей постижения.
Запомните: слова, которые мы произносим, если их не истолковывать колебаниями проводов и струн, натянутых поперек рта, не более чем болтовня о погоде.
ТЕРМИНЫ
БЕН МАРКУС — 1. Ложная карта, свиток, мембрана или пергамент. Состоит из первой кожи. В древности вис на шесте, где ветер и птицы чертали на его поверхности свои письмена. Каждый год его спускали, чтобы изучить гравировку и выбоины, оставленные ветром. Может быть огромным, хотя зачастую он крошечный и неразборчивый. Участники выжимают его досуха. В темноте представляет собой судорожную графему. При верной расшифровке (в этом случае действует правило обратного восприятия) указывает лишь на то, что нам следует уничтожить его и искать предписаний в другом месте. В четыре капеллан обрядился Беном Маркусом и утонул в Грин-Ривер. 2. Одежда, которая слишком тяжела, чтобы в ней двигаться. Эти тряпки предназначены служить тюремной структурой для тел, собак, особей, участников. 3. Фигура, из которой появляется антиличность; или же просто антиличность. Должна безрезультатно, бесконечно, всегда ссылаться на погоду, пищу, птиц или тряпки, и образуется равным соотношением кожи и волос, с выпадением последних пропорционально расширению первой. Представлена в других фигурах, таких как Малколм и Ларами, впрочем, некоторые аспекты были использованы в Джоне. Другие участники утверждают, что обитают в его форме, но им отказано в доступе в дом. Антиличность извлекает провиант из самой себя, поэтому обычно представлена как частичное или неполное тело или система — то есть, ей часто недостаёт того или иного: колена, рта, обуви, сердца.
СОБАЧЬИ ПОЛЯ — 1. Парки, в которых воспитанник обучается до состояния животного. 2. Территория или участок, на которых загруженные, дохимические формы травы укрощают все виды псов. 3. Место, где люди, девочки или барышни, оплакивают потерянные или утаённые вещи.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ — Жизнь, стремящаяся быть максимально быстрой, чтобы представлять тело (если оно вообще есть) так редко, как ему и должно являться перед внимательным и бдительным наблюдателем — в толпе, в доме, а также на открытых участках земли и среди животных. Эта жизнь сводит к минимуму использование таких средств существования, как эмоциональная окраска, выразительный жест, слова и воображение, включая пробуждение, размыкание глаз и пережёвывание, если еда обнаруживается в пределах скрежещущего рта.
ЗАКОННЫЙ ЯЗЫК ЗВЕРЯ — Четыре, шесть или девять слов, которые технически и юридически составляют весь спектр возможной лексии, что может извергаться или иным образом вырываться из головной структуры Альбертов.
ОКОЛОСТУПАНИЕ — Акт спутывания, привязывания или обвивания ступней. Это ритуал недееспособности, применяемый к мальчикам. Когда ступни мальчиков скованы таким образом, они вынуждены бежать наперегонки к определённым местам желаемого обитания: к горе, к дому, в объятия матери.
ДЖЁРКИНС — Первый фермер.
НЕБЕСНЫЙ ПЕРЕХВАТ, ИЛИ АГЛОМЕРАТ — Преграда, создаётся птицами в тех случаях, когда свет спроецирован от источников солнца, закреплённых на холмах и реках, что вызывает видения участников: узоры, плёнки, «облака». Агломерат — криптоним небесного перехвата и шумовой передачи образованных из ветоши форм.
ВОЛЬФРАМ — 1. Закалённая форма металлов гнева и ярости. 2. Ископаемое поведение, вмёрзшее в горные склоны, изображает семь сцен побега и четыре повода дышать, будучи мёртвым.
ПРОВОДА УТОПЛЕНИЯ — Металлические элементы внутри рек и потоков, оказывают магнитное притяжение на пловцов.
РИТОРИКА — Искусство делать жизнь менее правдоподобной; расчётливое использование языка не для того, чтобы вызвать тревогу, а чтобы нанести нашим отвлечённым умам как можно больше вреда и должным образом настроить слушателей на такую боль, которая им и не снилась. Из контекста известно, что любовь и безразличие есть формы языка, но мудрое добавление пунктуации убеждает нас в том, что есть и другие виды вреда — тире даёт читателю чёткий сигнал о том, что они приближаются.
ПОГОДА
УБИЙЦА ПОГОДЫ
Им было и жарко, и холодно там, некоторые там родились, большинство там умерло. Жилищами им служили коробки, палатки, выскобленные собаки, кирпичные башни и настоящие дома. Одни зарылись в траву; другие устроились в тени; многие трудились в доме, рассеивая рис и книги, и им разрешалось спать на полу. Нельзя было ни расправлять одеял, ни стелить простыней. Запрещалось возводить барьеры, ширмы, углы, подрезать, укладывать, подвешивать тряпки. Они укрывались друг от друга и спали, свернувшись жаркими цепями тел. Никто не мог заснуть больше, чем на один сон. Сон случался днём, и сон был бурей, и бурей было всё, что можно назвать.
Дни стояли холодные и жаркие, и солнце было причиной того и другого. Человек имел два имени. Пёс пробил стену, её поглотили. Шерсть доставали отовсюду, и даже чьи-то волосы могли быть украдены. В башне мужчина держал дозор. От железного основания трав на мужчину смотрел мальчишка, а из канавы за дорогой за ними следили, поедая зерно из своих сумок, женщины. Поедание держалось в тайне. Мальчишки принесли фрукты с реки, их избили. Сначала были накормлены остатки людей после первой бури. Они пили воду и рыдали.
Так и не родившихся выливали в реку. На протяжении многих лет они потом строили кожу, чтобы жить внутри, а дыры пробивали ветряным стволом. Жилища стали маленькими. Некоторые перебрались под землю, но ветер там был таким плотным и быстрым, что большинство умерло в грязи. Когда светило солнце, у женщины горели руки, и её держали подальше от собственного дома. Женщины пели и строили цветы из опилок, умоляя о возвращении. Они уходили жить к реке, и весной их, как правило, срезали слепые ветераны бурь, которые кружили вдоль побережья, выслеживая дичь. Нельзя было ни спасать, ни медлить; любое движение должно убить ветер, в противном случае ты сам мог быть удушен тряпкой и похоронен. Когда река становилась спокойной, мужчины строили лодки. Ни один больше не возвращался. Но волосы мужчины могло задуть обратно в решётку, и в этот день его жена произносила в отрепье свои мольбы и пила воду одна.
Дождь всё
