Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

«Эскимо закончилось». Теперь этому продавцу начнут подвозить эскимо со всех других точек их компании. Может, ему уже и не нужно, может, его уже завалило привезённым мороженым. Уж извини. Просил? Распишись в получении.

Сложная комбинация гормонов в крови Клары требовала своего названия, и хорошо, что Клара не торопилась и всячески оттягивала этот момент. Назови она своё чувство «грусть» – и всё, что она когда-либо слышала, видела и читала про грусть, актуализируется в её памяти и завалит собой «продавца мороженого». Назови она своё переживание «катастрофа» – и подтянутся совсем другие воспоминания, которые подскажут Кларе, как правильно себя вести. Созданная культура в виде книг, фильмов, мультиков и даже детских страшилок нужны человечеству для решения одной важнейшей задачи: узнать, как вести себя, когда подобное событие произойдёт. Как надо вести себя, когда тебе грустно? Когда оставили одну дома? А если страшно? А как вести себя, если твой друг не знает, о чём с тобой поговорить?

Культура учит человека тому, как вести себя, но мы даже не осознаём это. Например, когда мы идём через лес, где-то рядом с нами – точнее, внутри нас – идёт Красная Шапочка. И единственный способ сделать так, чтобы Красной Шапочки внутри нас не было, – не узнать про неё. Только это невозможно. Культура проникает в нас каждое мгновение: с каждой книгой, с каждым фильмом, с каждой песней, с каждой историей, которую рассказывают нам друзья или даже чужие люди. Нет у человека возможности защититься от культуры. Зато есть возможность выбирать.

Допустим, человек, испытывая комплекс переживаний, называет его, к примеру, «страх», – и всё, что связано в его памяти со страхом, мгновенно актуализируется и представляется в виде звуков, которые он слышит внутри себя, в виде картинок, которые он видит своим внутренним взором, в виде ощущений, которые мурашками бегают по телу. Одного человека то, что у него ассоциируется со страхом, делает решительным и смелым, потому что он до этого он смотрел правильные фильмы, читал правильные книги и слушал правильные истории, – а другого человека от этих воспоминаний будто парализует. Значит, в его жизни были не те сказки, не те книги, не те фильмы, не те песни и совсем не те истории.

Есть хорошая новость: человек разумен, и он может проявить свой разум в выборе такой культуры, которая в нужный момент, актуализировавшись, поможет ему, а не помешает.

Однако есть и плохая новость: нельзя защититься от вредного культурного влияния. Оно всё равно найдёт пути, чтобы проникнуть в нашу жизнь. Нужно просто вешать на него метку «глупость» и относиться так, как глупость и заслуживает.

И да, нельзя торопиться, когда ищешь название своим чувствам, своему комплексу переживаний.

***

Клара сидела и не понимала, как можно назвать то, что сейчас с ней происходит. А чувства требовали быть названными, потому что, пока нет названия, непонятно, какие истории вспоминать и какие картинки рисовать перед внутренним взором. Клара проявила мудрость, недоступную большинству взрослых и даже старых людей: она не торопилась с названием чувства, оставив своё сознание в месте, которое оно вообще на дух не переносит, – в неопределённости.

Клара встала с кресла и тут же села обратно, потому что поняла вдруг то важное, что должна была бы понять лет через пятьдесят. Как она называет свой предстоящий поединок с Кузнецовой? Как она называет Кузнецову? Как она называет свои чувства по отношению к Кузнецовой? Кузнецова – ведьма. Клара боится Кузнецову, а кто не боится ведьм? Прошлые поединки, как и предстоящий имели название «избиение младенцев». Ну теперь понятно, какие культурные нормы к этому подтягивались.

Если считать, что Кузнецова – ведьма, то память услужливо представляет человеку всё, что знает про ведьм: все сказки, все книги, все фильмы, все истории. Клара только сейчас поняла, что эти познания о ведьмах подавляли её на фехтовальной дорожке. Стоило Кузнецовой провести удачную атаку, и Клара говорила мысленно или даже шёпотом: «Ведьма!». И получается, Клара фехтовала не с Кузнецовой. Клара фехтовала и проигрывала ведьме. Не мудрено. А кто сама Клара? Клара вам не волшебница! Не волшебница? Точно?!

Клара вскочила от переполнивших её чувств, не стала тянуть с названием и осознала, что это чувство – ликование от понимания чего-то важного, фундаментального, что навсегда изменит её жизнь и проведёт черту между до и после этого события. Клара села за стол и побарабанила по крышке стола.

«Надо завести дневник и зафиксировать, – подумала Клара, – Кузнецова – просто девочка, которая выше меня и дольше занимается рапирой. А вот я – волшебница!». Клара поняла, что она готова к поединку. Готова, как никогда раньше.

Как она теперь назовёт предстоящий поединок? «Открытый взгляд»! Потому что у Клары открылись глаза на то, что люди делают с собой, давая названия своим чувствам, называя себя, называя других. У Клары открылись глаза, а у кого-то они не открылись, если не понять это. Правильное название – то необходимое действие, которое должно предварять любую работу, любой поступок, любое решение. Правильное название начинает настройку на нужный результат. Одно дело приобщиться к магии дневников деда, другое дело – понять, что там этот старик написал.

Клара – волшебница, а Кузнецова – опытная девочка-рапиристка с хорошими физическими данными, которые нельзя недооценивать. Предстоящий поединок – «открытый взгляд».

Клара испытала сильное волнение и дала ему название «другая жизнь». «Что было бы со мной, если бы мне не открылась магия названий? – подумала Клара. – Если бы я по-прежнему думала, что это только слова? Если бы я не поняла, как названия чувств, переживаний, происходящего с тобой в моменте вытягивают из культурного слоя всё, что ты знаешь про это название?»

Как важно правильно называть происходящее с тобой, не торопиться давать ему название и фильтровать поступающую культурную информацию. Понимая, что всё, что ты видишь, слышишь и воспринимаешь – далеко не безобидно. Можно думать, что эта песня – просто песня о безответной любви, о страдании и роковом шаге. Можно так думать. Все так и думают. Потом человек оказывается в похожей ситуации, называет её «безответной любовью», и память ему предлагает сотню или две сотни вариантов действий. Кто даст гарантию, что человек не сделает такой же выбор, как в той песне – роковой шаг?

«Прикольно… Было бы прикольно, если бы не было так важно», – Клара поняла, что устроит ревизию культурных норм, которые знает и одобряет. На всё остальное она повесит табличку «глупость», чтобы эти варианты не могли оказать на неё влияние.

Клара поняла, что ей предстоит