Романолуние - Анна Кимова

этот убил во второй раз: так Дашу представил, что она чуть не задохнулась, забыв, что иногда надо дышать. Нелепая была бы смерть… А он смотрел. Прямо в глаза, серьезно. Нет, на секретарей, предназначенных только для секса на рабочем месте, так не смотрят. Будто решал: работу предложить или под венец позвать. Игра? Снова путает? Может быть. Надо быть осторожной…

В обеденный перерыв подвалила перепёлка. Зовут Кларисой. Странное имя для курицы. А мозгов там, судя по их разговору – не ума палата. Всё же в жизни есть много вещей, которые Даша никогда не сможет понять. Если он, ее шеф, такой страшный, что же некоторые в скобках почти все так языки свои поганые распускать пораспустились? Но не Даше сматывать их обратно. Хочет – пусть сам на досуге занимается.

Позже была встреча группы. А до нее их ужин. А до него машина. Воздух вибрировал всю дорогу. Как завибрировал телефон у нее в кармане. Кто звонил? Непонятно. Андрей? Возможно. Какая Даше была в тот момент разница? Когда она ехала с ни́м. В одной машине. Как уйти? Непонятно. Но надо. Такой любви Даша еще не испытывала. Если она обрушится всем своим весом на ее хрупкое тело, то просто расплющит. Понимание было. Не было воли всё прекратить. Зато была надежда. Росла с каждой минутой: Роман продолжал менялся на глазах. Будто прекращал быть собой и становился обычным человеком, но всё же оставаясь при этом Романом Чернышевым. Такое возможно? Влюблялся? В неё???

Как поверить? Никак. Невозможно. Но надежда – настырная штука…

Разговор в кабинете ресторана лишь усугубил. В конце Роман спросил, почему она пришла. Имел в виду, почему не убежала после вчерашнего. Сверкая пятками. Даша поняла, что имел в виду. И он понял, что Даша поняла. И так ждал ответа, что показалось даже, от этого зависело что-то важное в его жизни. Нет, не игра, такое сыграть невозможно. И Даша ничего не выдумала, всё становилось серьезно. Без сомнений. Надежда уже горн доставала. Гном уменьшился до размера наперстка. В последний раз таким маленьким был только в момент рождения.

Потом танец. Роман просто смотрел. Будто что-то решал. И решился. Кем оставил? Секретаршей? Любимой женой?

Серьезный. Он сегодня весь день серьезный. Стал таким сразу после того, как закончил шутки с утра. И от этой серьезности Дашу пробирало. Никогда на нее никто так не смотрел.

Во время танца Дашу всю вывернуло, размотало. А потом скрутило обратно. Не понятно было, что ей чувствовать дальше, радость или всё же… любимую боль-подругу. Ведь Роман ничего о ней не знает. А что будет, когда она расскажет? Долго ли после этого продлится их танец, если он, даже ничего не зная, так мучительно решает кто она для него? А ведь он видит ее обычной здоровой женщиной, созданной для удовольствий. Ее собственных и его, такого избранного, прекрасного. Под стать Роману должна быть и его избранница. Горн на глазах стал покрываться коррозией. Гном снова пошёл в рост.

Потом был лифт. И это «давай попробуем с тобой по-другому»… Даша думала, что не довезет слезы до дома. Довезла. Только не знала от чего ей плакать, от счастья или безысходности. Поэтому она просто поехала танцевать. А потом – вытравливать Романа из своей души. Только это заранее было обречено на провал. Так, тщетная попытка, для успокоения себя. Она же попробовала? Не получилось. Самообман… В глубине души Даша понимала, насколько это было нелепо. Она всё равно не доехала бы до любовника. Потому что просто не смогла бы ощутить в себе никого другого, кроме Романа Чернышева. И промечтала о нем все выходные напролет…

6. День восьмой. Понедельник, двенадцатое декабря

Платье сидело прекрасно. Даже талия Дашу не раздражала своей чрезмерной тонкотой, она ещё сильнее акцентировала переход к выпуклости и поэтому особенно здо́рово в этом наряде смотрелся зад. Сама бы от себя не отказалась, если бы была мужчиной… Редко, когда Даша себе так сильно нравилась.

Решила прибегнуть к тяжелой артиллерии: подвела глаза. И почему, когда женщина красит глаза, у нее открывается рот? Часто в жизни приходилось слышать этот глупейший вопрос. Да потому! Голову ведь приходится почти запрокидывать. Натягиваются шейные и лицевые мышцы, что и приводит к самопроизвольному раскрытию рта. Подите попробуйте натяните шею, запрокиньте голову и не откройте его при этом! И что всех мужчин так озадачивает? Ведь девушка, красящая глаза с открытым ртом, выглядит о-о-о-чень сексуально. При этом занятии закрытый рот ей был бы даже как-то ни к лицу. Да-а, ну и мысли! В них опять один секс… Возможно, не стоит? Возможно… Но невозможно.

Додумать до конца не успела, в отражении появился он… Рука задрожала, карандаш чуть не сломала, пока колпачок пыталась обратно нацепить … В косметичку сунула, может не успел заметить, что она тут для него драгоценного прихорашивалась? Успел, наверняка… Ох, неловкая ситуация, еще волнительнее теперь, как в глаза ему посмотреть…

Подняла взгляд. Роман на зверя похож лесного. Смотрит, как не совсем здоровый. Исподлобья слегка, дыхание частое. Рукава закатывает. Будто на части кого-то рвать собирается. Сердце тук-стук, тук-стук. Боже, какой он… Сексуальный? Не то слово. Астральный, потусторонний. От одного вида дух захватывает.

Вдруг набросился. Снова, как тогда, у стены. Потянул за́ волосы, небольно, это он так рубильник желанья подня́л.

В шею впился. Электрический стон через весь скелет пронесся и в мозгу разрядился. Везде мурашки. На ладонях что, тоже волосы растут? Может нет, но муравьи, оказывается и там живут. Просто редко на работу ходят. Сегодня первый рабочий день, видимо. Нереальное ощущение…

Застонала. Даже сама ухом за свой стон зацепилась. Возбудительно вышло…

Зарычал. Схватил за плечи. К себе лицом развернул. Губы… дикие, как у зверя. И всё чаще дышать начинает. Злой, беснующийся – целует. Будто хочет губы ее пожрать. Руки – плети: хлещут, а не ласкают. Но муравьям вообще безразлично. Слишком долго под замком сидели, обратно теперь и плетьми не загнать. Кожа превратилась в один сплошной муравейник.

Жмёт и месит руками, еще немного и сосуды полопаются. Больно. Здорово. Бешеное вожделение! И целует. Беспрестанно. Люто. Боже-Господи, какой же он долгожданный! Если можно сказать – вечножданный. Невозможно такого дождаться.

Дождалась! Он зашел – Даша вышла. Прямо отсюда, с десятого этажа. И через пять секунд полета достигла асфальта. Кончилась жизнь. Даша кончила. Всё теперь в прошлом. Жизнь прежней уже не будет. Будет новая. Какая? Что об этом думать?