Белый кубок - Анна Захарова

– Нет, я не смогу, – объяснить свои мысли подруге было сложно, поэтому Марика отделалась односложной фразой.

А та взвилась в ответ:

– Я бы смогла попросить! Хоть у кого угодно попросила бы ради моей Голубики! – она вдруг подпрыгнула на месте от неожиданной мысли. – И попрошу! Точно! Я завтра такое устрою в школе, Марика, ты обалдеешь, когда узнаешь.

– Что, что ты придумала? – она заерзала наверху от любопытства, что там еще замыслила ее неугомонная напарница.

Вместо ответа Кристина задрала высоко упрямый подбородок:

– А вот! Я все сделаю для своей лошади и помогу ей!

Она не сказала продолжение фразы, но слова сами прозвучали в голове: «не то что ты, даже у родителей не хочешь денег попросить».

От этого стало так колюче и зло внутри, что Марика подтянулась назад от решеток:

– Ну и ладно, не рассказывай.

Стало обидно, что подруга, как только придумала что-то, сразу загордилась. Ей захотелось сказать что-нибудь обидное о том, что Кристина вечно торопится, делает глупости, а потом просит ее о помощи. Правда той уже и дела не было до этого обиженного молчания, ей не терпелось поскорее сделать задуманное. Какой-то очередной невероятный план горел в Кристининой голове.

Она легко вскочила на ноги:

– Марика, я побежала! Дел куча! – и рванула по дорожке.

А Марика со своей обидой осталась одна на балконе. Стало ужасно холодно, то ли от одиночества, то ли от ночной сырости и не оставалось ничего кроме как вернуться обратно в кровать. Там она свернулась калачиком и до самого утра больше не смогла уснуть.

Она представляла Мелодию в темном и сыром сарае, и ей хотелось немедленно кинуться туда, в Луговое, чтобы согреть и спасти лошадь. Она тут же сама себя спрашивала: «Куда я ее приведу? Домой, в городскую квартиру? Лошадям нужны просторный денник, специальные условия!». Потом сразу же сжималась от злости на свое бессилие и нерешимость, а в голове звучал голос Кристины Завировой: «Я все сделаю для своей лошади!». Тогда она, получается, не все?

От тревожных и злых мыслей Марика крутилась с боку на бок до тех пор, пока за окном не заалел рассвет. Она тихонько поднялась и, стараясь не шуметь, пробралась в ванну. Быстро умылась, натянула школьную форму и сверилась с часами: конечно, рановато еще идти в школу, но лучше медленно брести по знакомой тропинке, чем столкнуться с мамой на кухне. Она, конечно, успокоилась после вчерашнего, но все еще не хочет обещать маме не заниматься проблемами Зеленого замка. Этого не будет никогда, она сделает для своей любимицы и остальных лошадей все, что потребуется! Но спорить об этом с мамой сейчас совсем не хотелось, и без того ужасное настроение, так что лучше выйдет пораньше в школу и избежит хоть одной неприятности на сегодня.

Правда, в школе настроение ее не улучшилось. Два первых урока Кристина сидела с важным видом и, стоило прозвенеть звонку, сразу куда-то убегала. А потом вдруг пропала, не пришла на литературу.

Марика весь урок крутила головой, не слушая учителя. Она не могла понять, что происходит вокруг. Одноклассники вроде бы вели себя как обычно, но переглядывались между собой и в их взглядах висело нечто невидимое, тяжелое и давящее. Что там – удивление, сочувствие, насмешка – Марика понять не успела. Она сидела как на иголках, в голове было много вопросов и ни одного ответа. Почему все так смотрят на нее? Даже учительница! И самое главное – где Кристина? Стул впереди нее, где всегда сидела Завирова, пустовал.

Марика то и дело смотрела на желтую древесину сиденья, словно никак не могла поверить, что подруги и правда нет на своем месте. Невероятно! Кристина пропускала уроки только когда сильно болела. Больше никаких причин ее мама, Жанна Анатольевна, не допускала, а о прогулах можно было даже не мечтать. Директриса мгновенно узнает об этом от учителя и строго накажет дочь. Ведь от Кристины требовалось идеальное поведение и идеальная учеба. А как еще может быть у дочери директора школы?

Она не выдержала и пихнула в бок свою соседку по парте, Машку Воронцову. Та повернула к ней острый носик, будто спрашивая: «Что?»

Марика торопливо написала на странице раскрытой тетради: «Что случилось? Где Кристина?».

В ответ Машка только дернул плечом, показывая всем своим видом, что не желает ничего обсуждать. Потом карандашом начиркала косыми, торопливыми буквами ответ: «Это из-за лошадей».

Ее окатило чем-то горячим изнутри, смесью страха и в тоже время нетерпения. Да что же случилось? Все знают уже о беде, в которую попали лошади из «Зеленого замка», как и хотела Кристина. Вот только почему-то она сама не сидит впереди с победным видом… Вообще неизвестно, где она!

Марика закрутилась на стуле, придумывая, что же еще спросить у соседки, но строгий голос учительницы остановил их переписку.

Воронцова, которая до ужаса боялась всегда, что ее вызовут к доске, замерла на своем месте и не отводила немигающего взгляда с учительского стола до конца урока. Напрасно Марика писала однокласснице все новые вопросы в тетради и пыталась подсунуть их на соседскую половину парты. Одноклассница продолжала упрямо таращить глаза в одну точку.

Когда прозвенел звонок, весь класс дружно вспорхнул из-за парт, словно стая птиц, и рванул в узкие двери. Каждый хотел выйти побыстрее, ведь уроки закончились и впереди свобода!

Марика безуспешно хватала за рукава рубашек и пиджаков с одним вопросом:

– Где Кристина?

В ответ ей пожимали плечами или крутили головой так, что разлеталась густая челка.

Она протиснулась через толпу и принялась искать подругу в шумных коридорах. Ручеек из одноклассников промчался по третьему этажу и врезался в настоящую реку из вихрастых голов, блестящих глаз и проворных ног. Первая смена, отсидев положенные уроки, рвалась к школьной раздевалке и дальше как можно быстрее на весенний двор. Здесь уже можно дать волю внутреннему ликованию, от которого щекочет в груди, выплескивается изнутри громкий крик и звонкий смех.

Одной Марике было не до всеобщего веселья, она торопливо перебирала ступеньки, спускаясь вниз к тайному месту, где наверняка она сможет найти подругу.

Гул детских голосов, смех и крики превратились в эхо за толстыми стенами, широкая лестница привела ее в тихий темный подвал. Здесь когда-то располагался спортивный зал, но потом его закрыли и сделали пристройку, просторную и солнечную, где теперь и проходили уроки физкультуры.

Подвальные помещения же заперли на ключ, лишь иногда навещая тихие комнаты, чтобы сложить в них ненужный инвентарь: потертые маты,