Пирамиды роста - Мария Ивановна Арбатова
Пирамиды роста читать книгу онлайн
«Пирамиды роста» – вторая часть романа «Берёзовая роща».
Главную героиню, успешную целительницу Валентину Лебедеву, замечает среди участников ток-шоу влиятельная телепродюсерша Ада Рудольф и приглашает ведущей в новую передачу. Валентина не готова к этому, но соглашается ради приёмной дочери Вики.
Вика, бывшая наркоманка, требующая постоянной эмоциональной загрузки, «влюбляется» в телевидение. Новая среда обрушивает на Валентину интриги, с которыми ей сложно справиться. Она готова прекратить сниматься после первой же передачи со Славой Зайцевым, но Ада заключает сделку: устраивает Вику посреди года учиться во ВГИК, требуя за это продолжения сотрудничества. Передача мгновенно становится популярной, Валентине не дают прохода на улицах, но Ада грубо манипулирует ею, не платя ни копейки. На дворе 1995 год, начинается предвыборная кампания в Государственную думу. Интересы Ады Рудольф и бывшего министра, а ныне депутата Горяева, с которым у Валентины роман, мощно пересекаются. И она оказывается меж двух огней…
Ознакомительный фрагмент
в состоянии войны с другим государством, лишающим нас наших семей, наших земель и нашей свободы!»Валя вернулась в комнату, где перед телевизором плакала мать, и обняла её за плечи. Захваченная Басаевым Центральная районная больница – трёхэтажная, из линялого светлого кирпича с полосками линялого красного под покатой железной крышей – была точь-в-точь как в их городке.
– Джигит-гинеколог, – процедила Вика и ушла в ванную.
– Война будет! Я в войну мала была, а помню, – всхлипнула мать. – Последние дни, коли беременных ловят. У нежити своего обличия нет, она чужие личины носит.
Валя снова вышла на кухню, набрала телефон Горяева, но он скороговоркой выпалил:
– Соскучился, люблю, занят!
– Умоляю, скажи про Будённовск!
– Это конец Степашки и Ерина.
– Не поняла…
– А ты ждала, что братский чеченский народ придёт в нашу больницу с цветами? Про русских рабов в каждом чеченском дворе никогда не слышала? И это там никем не осуждалось. А армии у нас как не было, так и нет. Она чтоб генералам дачи строить!
– Как они прошли охрану, ну, или как это у вас называется?
– Говорили на блокпостах, что везут «груз 200»! А наши лохи гробы, полные оружия, не досматривали! Пока, целую.
Под конец он почти кричал, и Валя успокоилась. В отличие от Юлии Михайловны, с Виктором всё было в порядке.
Когда ехали в кабинет, люди в метро выглядели понуро и растерянно. В перерывах между пациентами Вика прибегала из комнаты Маргариты, где сидела с Эдиком перед телевизором, и докладывала обстановку.
– Ну что там? Что с людьми? – останавливали её в коридоре пациенты.
Сегодня они приходили задолго до назначенного времени, чтобы не оставаться наедине с новостями. Мест на диване не хватило, пришлось добавить стулья из кухни.
Пациенты гомонили:
– Говорят, чеченцы согнали всех русских к бензовозу и взорвали! Не взорвали, а несколько человек расстреляли! Съёмку с воздуха показывали – тротуары Будённовска усыпаны трупами! А врали по радио, Дудаев побеждён! Да там не Дудаев, там бородатый с похожей фамилией! Нехай отделяются, баба с возу, кобыле легче! Сталин их ссылал, а мстят нам!
В перерыве Валя позвонила с сотового Тёме, тот скороговоркой бросил:
– Чехи положили отделение наших.
– Кто кого?
– Чечены – ментов…
– Я ж это с бубном предсказать могла, – с укором напомнила Вика. – А ты б Горяичу слила.
Потом стало ещё страшнее. Басаев в шляпе защитного цвета и с зелёной лентой на лбу потребовал пресс-конференцию, и когда в назначенное время не привезли журналистов, расстрелял пять заложников. Мать бегала молиться в тропарёвскую церковь и целыми днями плакала в голос.
Вика так помрачнела, что Валя не отпускала её от себя ни на секунду. Сотовый Виктора был отключён, Валя боялась, что он поехал в Будённовск. Искала его на экране телевизора, но всё время натыкалась на Кашпировского, который вёл переговоры с Басаевым, добился, чтоб выпустили пять беременных женщин, и не побоялся остаться в больнице вместе с басаевцами и заложниками.
Прежде считала Кашпировского клоуном, устраивающим спектакли вместо нормального лечения в кабинете, а тут зауважала. Ещё на экране активно светился депутат Ковалёв, но не спешил в больницу к заложникам, а трындел перед прессой.
Басаев по-прежнему объявлял на камеру, что расстреливает за одного своего раненого пять человек, а за убитого десять. Что в заложниках куча народу, так что ему надолго хватит…
– Кашпировский-то депутат, как «сам»? – осенило мать, и у неё на мгновенье просохли слёзы.
– Депутат.
– Он же, доча, как ты, лечит, «установку даёт»! Пусть «сам» похлопочет, чтоб тебя тоже в депутаты приняли! Хорошую квартиру дадут!
Пять дней люди не отрывались от новостей, спрашивали о них друг друга на улицах, звонили о них домой с работы. Телевизор показывал здание будённовской больницы в пятнах от стрельбы, а потом на экране появился Черномырдин, звонящий Басаеву:
– Алло, Шамиль Басаев, говори громче!
После этого показали штурм, и было невыносимо смотреть на примотанных бинтами женщин в окнах больницы, в ногах которых улеглись стреляющие бандиты. В финале была гора трупов и интервью с полувменяемыми освобождёнными.
А ещё вереница автобусов, на которых Басаев уезжал с мужчинами-заложниками под полные гарантии Черномырдина. 129 человек погибли, 415 были ранены.
– Григорий Алексеевич сказал, что Ельцин должен был ехать не в Галифакс, а в Будённовск! – торжественно объявила позвонившая Юлия Измайловна. – Это ведь Ельцин сказал, берите суверенитету столько, сколько сможете проглотить.
Валя не знала, где Галифакс, зачем туда поехал Ельцин, но злилась, что Юлия Измайловна и тут носилась со своим противным Явлинским, как курица с яйцом. Да ещё Свен позвонил с текстом об освободительном движении Чечни, поддержанным просвещённым Западом.
– Ты женщин, привязанных бинтами, видел? Ты трупы после штурма видел? – заорала Валя.
– Такой всегда есть в война, – возразил Свен, и Валя, психанув, швырнула трубку.
В этой невыносимой атмосфере сели смотреть передачу Александра Любимова «Один на один». Рассчитывали услышать хоть какое-то разъяснение, раз в студию позвали Жириновского и Немцова. Жириновского Валя терпеть не могла, а Немцов ей, конечно, нравился.
– Ма, помнишь, директора магазина, где тётя Клава работала? Правда, вылитый Жириновский? – спросила Валя.
– Похож на Шунькина! Глаз такой же вороватый, – кивнула мать. – Бабам проходу не давал, обещал то колбасу копчёную достать, то туфли хорошие.
– Всю передачу протреплетесь! – оборвала их Вика. – Борик Жиру говорит, ты туда поехал, а потом сразу штурм начали и людей поубивали!
– И этот ездил? – удивилась Валя.
Но тут Жириновский закричал в ответ что-то про сифилис, а Немцов развернул перед камерой журнал с интервью, компрометирующим Жириновского. Жириновский стал мешать зачитывать интервью, вопя, что Немцов негодяй и преступник.
– Фигасе, Борик «Плейбоем» трясёт! – вскрикнула Вика.
– Чем трясёт? – заинтересовалась мать.
– Журналом с голыми бабами.
– Ума палата! Нашли время!
Немцов всё же зачитал опубликованное в журнале признание Жириновского, что у него были сотни женщин, и пообещал Жириновскому помощь в лечении сифилиса. На это Жириновский вскочил и плеснул в Немцова стакан с апельсиновым соком, Немцов ответил ему тем же из своего стакана, и завязалась рукопашная.
– Машутся как ширанутые, – присвистнула Вика.
– Начальство соком брызжет! – возмутилась мать. – Скажи «самому», чтоб порядок держал!
А Валя не понимала, как это? Вчера погибло столько людей, а сегодня депутаты обсуждают сифилис и плещутся соком. Ведь это телевидение! На них смотрит вся страна!
– Объясни про сок, – попросила она, снова позвонив Горяеву.
– Думаешь, мне не хочется задушить Жирика? – Он ехал в машине и отвечал скороговоркой. – А Боря – молодой, блестящий. ЕБН объявил его преемником, вот Жирик и бесится! Больше не могу говорить, пока!
Позвонила Кате, но та ответила на своём языке:
– Первый канал всех сделал своим шоу с соком. Нам
